Хонорик на тропе кладоискателей

Мольберты поставили на пригорке - вид открывался красивый, выбирай любую сторону света. И солнце припекало так, что влажная одежда была даже приятной. Будто специально, спасаясь от жары, окунулись в воду.

- Ну вот, малыш, - обратился художник к Ладошке, - ты здесь посторожи со своим зверьком, а мы с ребятами на пяток минут отлучимся. Прочешем усадьбу. Очень уж хочется сказать этому хулигану пару ласковых слов.

- Я останусь с Ладошкой, - сказала Соня.

Конечно, Макар тоже не оставил бы брата в одиночестве. Но раз Соня остается...

- Хорошо, - согласился Григорий Григорьевич, - а мы с Макаром займемся мужскими делами, то есть выяснением отношений.

Такая формулировка Макару понравилась. "Выяснение отношений!" Звучит, действительно, совсем по-мужски.

- Умница у тебя сестра, - похвалил Григорий Григорьевич, когда они поднялись к руинам дворца. - И брат такой милый - на девочку похож. Только он, наверное, обижается, когда его с девочкой сравнивают? Мальчишкам ведь хочется выглядеть мужественными. Как ты, например. Смело ты прыгнул в воду! Даже ни секунды не раздумывал.

- Со страху, наверное, - уклончиво ответил Макар. - А Ладошка ни капельки не обижается, если говорят, что он на девочку похож. Он, между прочим, вообще ничего не боится, потому и не обижается. Соня говорит, это значит, что у него нет комплекса неполноценности.

Заметив, что Макару неловко оттого, что его вот так, напрямую, хвалят, Григорий Григорьевич переменил тему.

- Красивая была усадьба, - сказал он. - Интересно, как она раньше выглядела, какие здесь люди жили?..

- А Соня как раз дала папе задание узнать про эту усадьбу как можно больше, - вспомнил Макар. - Приходите в гости - папа и вам все расскажет!

- Значит, папа специально интересуется усадьбой? Это замечательно... Зайду непременно, непременно, - улыбнулся Григорий Григорьевич. - Я человек любопытный. А, вот и они! Так и знал, что здесь их встретим.

Компания была в полном составе - во главе с Сашком. Вся четверка сидела на траве за камнями и о чем-то горячо спорила. Рядом лежал знакомый пес Памир.

- Они говорили, что это их территория, - на всякий случай напомнил Макар.

- Что? - удивился художник. - Они ее присвоили? Ничего, мы сейчас получим разрешение на вход в любое время суток! Вы что это себе позволяете? - издалека воскликнул он, решительно направляясь к компании. Людей запугиваете! Значит, я не зря предупреждал их, что здесь водится всякая шпана? Позорить деревню вздумали? Если еще раз хоть пальцем, хоть словом их заденете - пеняйте на себя! Ты, - ткнул он пальцем в Ромку, быстро к девочке извиняться. Быстро! А ты, Сашок, если еще хоть раз заикнешься о своей территории, я ее тебе укажу. Далеко отсюда. Так далеко, что долго будешь возвращаться!

- Да я... да мы... - лепетал Сашок.

- Брысь отсюда! - коротко скомандовал художник.

И команда сработала! Через мгновение среди камней никого не было. Даже Памира. Только Ромео стоял на краю холма, выглядывая Соню - наверное, не решался подойти к ней с извинениями. А может, он и не знал, как это делается?

Макар с удивлением и с некоторым восхищением посмотрел на художника.

"Все-таки нельзя судить о человеке по первому впечатлению, - подумал он. - И даже по второму нельзя. Вот художник этот - сначала показался неприятным, потом каким-то... чересчур восторженным. А сейчас он решительный, мужественный. С таким не страшно!"

- Все, Макар, - уже совсем другим, нормальным тоном сказал Григорий Григорьевич. - Теперь это и твоя территория. И слово-то какое бандитское! Это не территория, а просто красивое место, открытое для всех. Так ведь? Вот и крути здесь на здоровье свою рогульку.

Макар улыбнулся. Даже неинтересно, когда есть такой защитник и покровитель! И петарды, и баллончик не пригодятся. А, честно говоря, Макару хотелось приключений. Ну, ничего, вот пойдут они к часовне на вечернюю прогулку, может, что-нибудь интересненькое и увидят. Открывать тайны всегда увлекательно. А сейчас и без приключений много забот. Пока Григорий Григорьевич с Соней будут рисовать свои пейзажи, Макар абсолютно свободно испробует в усадьбе рогульку. Чем не приключение?

Когда они вернулись на склон холма, Макар увидел, что Соня смущенно улыбается.

- Так смешно, - сказала она, - так смешно он попросил прощения! Сказал, что ему пришлось это сделать... Какая странная форма извинения, не правда ли?

- Нюк! - вдруг завопил Ладошка. - Ню-юк!

Макар вздрогнул. Зачем так орать? Вот же клетка, совсем рядом. Но клетка... была пуста.

- Нюк убежал! - всхлипнул Ладошка. - Я только на секундочку приоткрыл дверцу, чтобы клубочек травы засунуть, а он - шмыг!

- Шмыг! - передразнил Макар. - Кто тебя просил? Куда он - шмыг?

- Вон туда! - показал рукой Ладошка. - К оврагу! Только хвостик мелькнул.

- Он же хоть и домашний, - воскликнул Макар, - но дикий! Сейчас вспомнит своих дедушек и бабушек, и будем мы его искать все лето.

- Да, не получится у нас поработать, - расстроился Григорий Григорьевич, поспешно складывая мольберт и помогая Соне. - И прогулка получилась какая-то... с препятствиями. Ну что ж, на поиски!