Хор тысячелетий (СИ)

- Плевать... – так же шепотом ответил Гарри и прижался губами к губам наставника.

Разумеется, это не был настоящий поцелуй. Скорее легкое, почти невинное касание. Но у Гарри было ощущение, что мир вокруг взорвался ослепительной вспышкой, перестав существовать.

====== Глава 37. Отъезд ======

Гарри брел по коридору в Большой зал. Есть не хотелось. Ему вообще ничего не хотелось: после такого душевного подъема, который он испытал у озера, его накрыла какая-то серая апатия. И хотя умом он понимал, что ничего, в сущности, не произошло, краски мира для Гарри словно поблекли...

Чуткий слух Хранителя уловил, тем не менее, какой-то странный разговор:

— Я вот только беспокоился... – гудел в другом конце коридора Хагрид, – утром... н–ну.. вдруг он где встретил профессора Люпина, но Люпин... говорит, никогда... то есть не ел никого в эту ночь...

— Что–что? — растерянно спросил Гарри, подходя к полувеликану, который делился какими-то переживаниями с Гермионой.

— Да вы чо, не слыхали? — посерьезнел Хагрид. Он понизил голос, хотя вокруг не было ни души. — Ну, Снейп, значит... всем сказал... решил, верно, пусть все знают... Что профессор Люпин, он, вишь, того — оборотень. Ну его и носило по полям... прошлой–то ночью. Теперь он, понятное дело, это... собирает вещи.

— Собирает вещи? — встревожился Гарри, — почему?

— Почему, почему... — удивился Хагрид столь странному вопросу. — Он перво–наперво нынче же утром... отказался от должности. Не могу, грит, подвергать риску, ежели... ну, еще раз такое выйдет.

Гарри мгновенно подорвался с места:

— Пойду повидаюсь с ним, — бросил он.

Дверь в кабинет Люпина была приотворена. Он уже упаковал почти все вещи. Возле потрепанного чемодана стоял пустой бак, где когда–то сидел гриндилоу, чемодан был открыт и почти заполнен. Люпин склонился над чем-то у себя на столе и на стук поднял взгляд.

— Я видел, что ты идешь, — улыбнулся Люпин, указав на пергамент, который разглядывал. Это была Карта Мародеров.

— Почему вы уезжаете?

Люпин подошел к двери и закрыл ее.

— Профессор Снейп… хм... как бы случайно... проговорился сегодня за завтраком, что я — оборотень.

— Но вы ведь не из–за этого уезжаете?

Люпин горько усмехнулся.

— Завтра в это время прилетят совы с письмами от родителей. Они не захотят, Гарри, чтобы оборотень учил их детей. Кроме того, я понял, что... не могу оставить Сириуса одного. Он переехал в особняк своих родителей, – Люпин выдвигал ящики стола и выгружал содержимое, но взор его был обращен внутрь себя, – Сириус всегда ненавидел этот дом. Он не сможет там в одиночестве находиться. Ты видел, у него после Азкабана и так... психика не вполне здоровая... а тут еще... Да! – вдруг вспомнил Римус и поднял глаза на Гарри, – Он просил передать тебе извинения. Но не сказал за что...

- Неважно. Передайте, что я не сержусь и все правильно понял, – спокойно сказал юноша.

Люпин бросил последние книги в чемодан, задвинул ящики стола и повернулся к Гарри.

— Поскольку я больше не преподаватель, могу не чувствовать угрызений совести, что возвращаю тебе вот это. Мне она больше не пригодится, а тебе – наверняка, – Люпин протянул Гарри Карту. – И, пожалуйста, зови меня Римус, – оборотень подмигнул юноше.

Гарри кивнул и с улыбкой взял Карту.

— Вы... то есть ты считаешь, что я вполне могу пользоваться Картой, чтобы?..

— Да, конечно, — Люпин закончил сборы и закрыл чемодан. — Без тени сомнения заявляю, Джеймс был бы страшно разочарован, если бы его сын не нашел ни одного потайного выхода из замка.

В дверь кто–то постучал. Гарри поспешно засунул в карман Карту Мародеров и мантию–невидимку.

Это был профессор Дамблдор. Он ничуть не удивился, застав в кабинете Гарри.

— Ваш экипаж у ворот, Римус.

— Спасибо, директор.

Люпин поднял старый чемодан и пустой бак из–под гриндилоу.

— Что же, Гарри, прощай. Учить тебя было истинным удовольствием. Уверен, мы когда–нибудь еще встретимся. Директор, нет необходимости провожать меня до ворот, я сам справлюсь...

Люпин, подумал Гарри, хочет покинуть школу как можно скорее. Наверняка он волнуется за Сириуса.

— До свидания, Римус, — спокойно сказал Дамблдор.

Люпин взял под мышку бак, и они с Дамблдором обменялись рукопожатием. Улыбнувшись Гарри на прощанье, Люпин быстрым шагом вышел из кабинета.

Гарри сел в опустевшее кресло, хмуро уставившись в пол. Он услышал, как закрылась дверь, и поднял голову — Дамблдор был все еще тут.

— Почему ты так расстроен, Гарри? — спросил директор. — После этой ночи ты вправе собой гордиться.

- Почему Вы решили, что я расстроен? Слава Мерлину, отец, – Гарри нарочно выделил это слово, – не пострадал, да и с наставником я повидался – редкая удача посреди учебного года, – юноша вызывающе смотрел на Дамблдора.

- Наставником, – Дамблдор улыбнулся в бороду и, подойдя к столу, облокотился о его край, разглядывая Гарри, словно видел его впервые. – Ты очень красивый мальчик, Гарри, – повторил он слова Блейза, и юноше стало не по себе, словно директор смог прочитать его, вопреки всем законам магии реара. – Уверен, что многие, – он сделал ударение на последнем слове, – это замечают. Не так ли?..