Хорёк

Меня взяли сразу, особо не раздумывая: вряд ли в заштатную мелкую кафешку приходило много желающих поработать, учитывая местоположение и контингент. Нищий задрипанный райончик вряд ли мог предложить хорошие заработки, так что никто там особо не задерживался. Мне так, собственно, и сказали, дав понять, что на большее – с моим низким ростом и полным отсутствием опыта – не стоит и рассчитывать. Шустрая наглая тётка – с которой у меня позже случился конфликт, приведший к расставанию – приняла меня на работу, выдав костюм и фартук. С большим трудом она подобрала мне нужный размер, да и то хозяйство сильно болталось: но за неимением лучшего мне так и пришлось в первый день ходить и спотыкаться, и думать в первую очередь о том, как не упасть, оставив заботы о клиентах на второе.

А кафешка и в самом деле оказалась паршивой: задрипанный райончик снабжал заведение обычными работягами и голодранцами, обедавшими на сто рублей и почти всегда не оставлявшими вообще никаких чаевых, так что обещания суровой жизни полностью оправдались. Работавшие вместе со мною две девицы – порывавшиеся бросить всё и слинять – именно здесь и видели главное хамство: приличная зарплата, по их словам, никак не компенсировалась отсутствием обязательного везде приработка, а большие нагрузки становились тяжкой обузой. В первый же день я смог оценить их справедливость: помимо таскания подносов с полными и пустыми тарелками на нашу долю выпадали и другие обязанности: уборка столов, наведение общего порядка в помещении – замызганном порядком уже не ремонтировавшемся хлеву, привести в порядок который было практически невозможно, – ну и всякое другое. Если бы я знал, куда попаду: то точно не спешил бы расставаться с биржей, тем более что проворачивать свои любимые делишки возможностей стало поменьше. Ну ещё бы: почти весь день – часов по двенадцать – я должен был заниматься однообразным физическим трудом, получая лишь оплеухи и подзатыльники, в большинстве случаев незаслуженные! Хозяйка оказалась та ещё гнида: снимая у кого-то помещение под кафе, она пила у подшефных все соки и заставляла пахать с утра до вечера. Официанток она и посудомойками заставляла работать! Так что ничего удивительного не было в том, что через несколько месяцев обе напарницы наконец свалили, устроив хороший такой скандал напоследок, а после них ушёл и я, получив первый суровый опыт в новом деле, которому предстояло стать одним из главных в моей жизни, из-за чего я и угодил в эти края, выбраться откуда в ближайшие годы вряд ли представится возможность.

VII

Гутен таг, гутен таг. Я недавно читал тут, что дали премию мужику, заставившему лягушку парить в воздухе. Тоже мне достижение: если бы вы знали, сколько лягушек в своё время я отправлял в свободный полёт, не обещая им, правда, мягкую посадку. Что-то не слышал я: чтобы кто-то бегал за мной и предлагал дать премию или хотя бы грамоту с благодарностью. А то бы я всю жизнь занимался чем-то таким интересным: ставил бы самые разнообразные опыты над животными и людьми. Нет, правда-правда: я потому и спрашивал вас о высшем образовании, что всегда интересовался самыми разнообразными предметами, то ножами и кинжалами, а то и вполне себе серьёзными вещами. Ну, например, всякими спекуляциями и афёрами, но вполне легальными и разрешёнными, где выигравшие считаются даже героями и победителями, а не преступниками. Хотя знаю я одну компанию – ещё и сейчас, наверно, существующую и продолжающую работать – где собрались вместе бывшие уркаганы, причём с той же целью, что и раньше. Что за фирма? Инвестиционная компания, торгующая на бирже, и зарабатывающая на лохах, только намного больше, чем раньше, когда они окучивали терпил по очереди. Зато теперь – при новом статусе – братаны ощущают себе полноценными бизнесменами и коммерсантами, используя, правда, всё те же методики. Оптом – оно ведь всегда жирнее получается!

Но название фирмы я вам указывать не стану: я ведь жить пока хочу, так что здесь вы моей помощи больше не дождётесь. Я просто хотел сказать, что отличить теперь бандита от фирмача – дело архисложное, и если матёрые брателлы так хорошо вписались в рамки: то какой спрос может быть с меня, мелкого гопника, по стечению обстоятельств вляпавшегося в мокруху?