Хорьки-детективы: Дело о Благородном Поступке

Наблюдая с закрытыми глазами за происходящим на сцене, Хорьчиха Трилистник из сторонней свидетельницы превращалась в участницу событий. «Если другие пойдут за ним — и я пойду». В состоянии транса она ждала от него продолжения списка Правил Этикета, по которым ее цивилизация живет и по сей день.

— Я называюсь хорьком, — прошептала Трили, — чтобы провозгласить: я никому не соперник и не враг, все мы — одна семья...

Но хорек, стоявший перед камерами и советниками, хранил молчание.

И наконец — почти шепотом:

— ...Спасибо.

И кивнул самому себе. Он не забыл ничего. «Спасибо».

Повернулся и пошел со сцены. Глянул в сторону Трили и снова кивнул, будто скорее чувствовал ее присутствие, чем видел ее.

Открылась дверь в прихожую, тень пингвина метнулась прочь. Аведой Мерек прошел через комнату, и дверь закрылась.

В состоянии транса Трилистник увидела несколько бликов на карте планеты, затем больше, еще больше. Сотни и сотни огней.

Глава 17

«Правда заключается в том, — думала Трилистник, — что ответы, которые мы ищем, находятся не вне нас, а внутри. Психология, как и всякая другая наука, есть средство обнаружить то, что мы уже знаем. Предметы материальной культуры помогают, потому что мы верим в их помощь».

Придя на следующее утро, Норки застал Трилистник свернувшейся калачиком на софе. Она просматривала свои записи, сделанные прошлым вечером.

«Если это правда, что хорьки когда-то применяли насилие, а потом отказались от него навсегда, — размышляла сыщица, — то такие повороты в характере цивилизаций совершаются скачкообразно, как результат одного крупного события, а не череды мелких, менее важных».

Аведой Мерек сказал себе: «Если некий образ жизни привел нас к ужасным событиям, можно ли продолжать жить по-старому?»

«Именно этот момент был поворотным», — решила Трилистник.

Далее: как можно доказать, что виденное ею в состоянии транса происходило в реальной действительности?

Трилистник встала поздно и обложила свое Кресло Нераскрытых Тайн толстыми фолиантами, большую часть которых составляла энциклопедия «Со всех лап — к знаниям».

Потом пошла в библиотеку, где погрузилась в чтение книг древней Ферры. И не нашла ничего.

Ни одного упоминания или документа, нигде ничего ни о каких войнах, битвах и сражениях. Ничего о победах или поражениях, ничего, кроме мира, гармонии и хоречьей доброты, — сквозь всю историю, с самого начала.

Но я видела это! Я видела руины городов, надежды, разрушенные до основания, до щебня, видела огонь. Я видела, как Аведой Мерек взывал к народу! Как могла я это видеть, если упоминаний об этой катастрофе нет ни в одном документе истории хорьков?

Глава 18

— Не хотите ли чаю, мисс Трилистник?

— Не откажусь, мистер Норки, благодарю вас.

В этот момент зазвенел дверной звонок. Его ручка сдвинулась от положения «Стоп машина!» до «Полный вперед!», затем вернулась обратно.

— Войдите, прошу вас, — сказал Норки.

Ни ответа, ни повторного звонка не последовало.

Он налил чай, добавил меда и поставил перед Трили прибор. Затем пересек комнату и открыл дверь.

— Клянусь усами, — пробормотал Норки, — там никого нет!

Глянул вдоль улицы, влево, вправо — никого. Тогда он посмотрел вниз, нагнулся к порогу и поднял лист серебристо-голубой фольги.

— Вот это да-а...

Рослый хорек, прищурившись, посмотрел на странные знаки, покачал головой и снова глянул вдоль улицы. Затем закрыл дверь и, подойдя к партнерше, положил перед ней фольгу.

— Боюсь, я не силен в древнем алфавите. Трили нахмурилась: «Древний алфавит?»

По краям листа были не напечатаны, а скорее тонко выписаны золотом виноградные лозы и ярко-пурпурные цветы.

В центре листа, написанные от лапы, сияли буквы древнего алфавита планеты Ферра.

Трилистник не забыла язык древних, она очень любила его старинные руны.

«На дне Горностаева озера, — прочла Трили, —

 цветы со странными лепестками.

Для чего нужна их пыльца?

К.»

Взяв в лапы фольгу, Трили закрыла глаза и дала волю воображению. Пылающий метеор прорезает ночь, корабль тонет, под волнами видны цветы. И в стороне, как в зеркале, ее собственное улыбающееся лицо.

То, что после звонка за дверью никого не оказалось, не удивило ее. Стараться найти того, кто не хочет быть найденным, — это нормально для ее профессии. Хорьки любопытны, когда дело касается других, но скромны, когда дело касается их самих, — так утверждают телевидение и пресса.

Но что за странное послание и кто его автор?

Почему кто-то хочет анонимно предложить ей ключ к разгадке, и если это действительно ключ, то к какому из ее расследований?

Трили отложила фольгу:

— Что вы думаете об этом, мистер Норки?

— Это хоречий металл, мисс Трилистник.

— А ведь верно. И...

— ...кому-то хотелось бы, чтобы вы совершили путешествие...

— ...к Горностаеву озеру.

— Похоже, что так.

— И что там надо сделать? Долгая пауза.