Хороните своих мертвецов

И, судя по голосу, человек действительно был испуган, в его голосе звучали истерические нотки.

– Спокойно, не волнуйтесь. Возьмите себя в руки. Расскажите мне, в чем дело.

Но в глубине души Гамаш уже знал, в чем дело.

Один агент ранен, другой пропал.

Поль Морен днем ранее был откомандирован на неделю в отделение Сент-Агата. Пропавшим агентом и был Морен.

Что ж, по крайней мере, он жив.

– Я не хотел в него стрелять, но он меня напугал. Остановился прямо за моим пикапом.

Казалось, человек вот-вот сорвется в истерику. Гамаш заставил себя говорить медленно, рассудительно:

– Агент Морен не ранен?

– Нет. Я просто не знал, что делать. И взял его.

– Теперь вы должны его отпустить. Вы должны сдаться полиции.

– Вы спятили? – провизжал голос. – Сдаться? Да вы ж меня убьете. А если нет, то я остаток жизни проведу в тюрьме. Не выйдет!

Секретарь Гамаша появилась в дверях, давая ему знак: затягивайте разговор как можно дольше.

– Понимаю. Вы хотите уйти, да?

– Да. – Голос зазвучал неуверенно, человек явно был удивлен реакцией Гамаша. – А можно?

– Что ж, давайте поговорим об этом. Расскажите мне, что случилось.

– Я стоял на обочине. Машина подвела. Покрышка лопнула. Я как раз ее заменил, и тут подъехала полицейская машина.

– Что же в этом было такого страшного?

Гамаш говорил деловым тоном, заметив, что стресс, паника на другом конце провода немного уменьшились. Еще Гамаш смотрел на секретаря, которая оглядывала большой офис, внезапно взорвавшийся бурной деятельностью.

Установить телефон пока не удавалось.

– Пусть это вас не волнует. Было – и все тут.

– Понимаю, – сказал Гамаш.

Он и в самом деле понимал. На задворках Квебека собирали два больших урожая: кленового сока и марихуаны. Вероятно, пикап был нагружен вовсе не соком.

– Продолжайте.

– У меня на сиденье лежал пистолет, и я знал, что случится. Он увидит пистолет, арестует меня, и вы узнаете… что у меня в машине.

Гамаш подумал: этот человек стрелял в одного полицейского (возможно, убил его), похитил другого, но, похоже, больше всего его волнует, как бы скрыть, что он либо работает на плантации марихуаны, либо владеет ею. Это уже был инстинкт – потребность прятать, скрывать. Лгать. На кону, возможно, стояли сотни тысяч долларов.

На кону стояла свобода.

Для человека, живущего в лесу, одна мысль о годах за решеткой казалась хуже, чем убийство.

– И что же случилось?

Все еще не отследили номер? Невероятно, что на это уходит столько времени.