Хороните своих мертвецов

– Живая история?

– Вроде того. Они, может, старые и вздорные, но они любят Квебек и любят Литературно-историческое общество. Они долгие годы старались быть незаметными. Они хотят одного – чтобы их не трогали. И вот надо же, случилось такое.

– Убийство Огюстена Рено, – подхватил Гамаш.

Хэнкок покачал головой:

– Вы ведь знаете, он приходил, хотел поговорить с нами. В пятницу утром. Но совет отказался его принять. И правильно сделал. Он может обратиться по обычным каналам, как и все остальные. Он казался неприятным человеком.

– Вы его видели?

Хэнкок помедлил с ответом.

– Нет.

– А почему о приходе Рено не упомянуто в протоколе заседания?

Этот вопрос поверг Хэнкока в недоумение.

– Мы решили, что это не имеет отношения к делу.

Но у Гамаша сложилось впечатление, что для Хэнкока эта новость была откровением.

– Насколько я понимаю, вы и месье Хэслам покинули заседание раньше других?

– Да, у нас в полдень была тренировка, поэтому мы и ушли.

– Огюстен Рено все еще находился у дверей?

– Я его не видел.

– У кого был доступ в подвал?

Хэнкок на мгновение задумался.

– Это вам Уинни лучше скажет. Она главный библиотекарь. Сомневаюсь, что дверь в подвал вообще запиралась. Уж скорее тогда можно задать вопрос, кто ее мог найти. Вы спускались туда?

Гамаш кивнул.

– Тогда вы знаете, что туда можно попасть только через люк и вниз по лестнице, которую нельзя назвать парадной. Случайный посетитель никогда не обнаружит этот подвал.

– Но здание обновлялось, предполагался и ремонт нижних помещений. И насколько я знаю, в ближайшие дни подвал собирались залить бетоном.

– Так скоро? Я знал, что работы ведутся, но не знал, когда будут цементировать. Теперь этого, видимо, не случится?

– Боюсь, что на некоторое время работы придется отложить.

Старший инспектор спросил себя, понимает ли преподобный мистер Хэнкок, что он сейчас признал: это убийство мог совершить только член Литературно-исторического общества. Не какой-нибудь случайный посетитель библиотеки, а человек, хорошо знакомый с планом старого здания. Старший инспектор помнил свое долгое путешествие по лабиринтам коридоров. Тут была целая сеть проходов, лестниц, закутков.

Мог ли Огюстен Рено сам найти люк, ведущий в подвал?

Почти наверняка нет.

Кто-то провел его туда и там убил.

Кто-то, кто прекрасно знал все о Лит-Исте.

Кто-то, кому было известно, что подвал собираются залить бетоном.

Преподобный мистер Хэнкок поднялся со скамьи:

– Извините, но мне нужно быть на кофепитии. Я должен там появиться.

Он замолчал и внимательно посмотрел на своего бородатого собеседника.

Как и любой другой квебекец, он знал старшего инспектора Гамаша. Глава отдела по расследованию убийств появлялся на телевидении в еженедельных ток-шоу и новостях с объяснениями того, что делает полиция Квебека. Часто давал информацию о тех или иных делах.

Он всегда был терпелив, не боялся вопросов, выкрикиваемых из зала. Вопросов, не всегда вежливых. Он никогда не срывался, хотя Хэнкок видел, что его подчас серьезно провоцируют.

Но человек, которого он сейчас видел перед собой, отличался от человека, которого он видел на экране в течение вот уже трех лет. И дело было не только в бороде и шраме. Гамаш был по-прежнему вдумчив, чуть ли не мягок.

Но он казался усталым.

– Кофе может и подождать, – сказал Хэнкок, садясь. – Вы хотите поговорить?

Арман Гамаш знал, что этот молодой человек сейчас имеет в виду не расследование, и у него возникло искушение. Искушение рассказать ему все. Но Томас Хэнкок был подозреваемым в деле об убийстве, и, как бы ни хотелось Гамашу исповедоваться в своих грехах перед этим молодым священником, он отказался от этой мысли.

– Нет-нет. Мы можем поговорить и в другой раз.

– Надеюсь. – Хэнкок поднялся. – Видите ли, радость всегда с нами. Она всегда с вами. Настанет день – и вы снова отыщете ее.

– Merci, – сказал Гамаш.

Он тихо сидел на скамье, пока звук шагов священника не умолк, и тогда Гамаш остался наедине с шепотом в ушах.

В Литературно-историческом обществе снова открылись библиотека и кабинеты. Но желтая полицейская лента сохранялась на двери, ведущей к люку и лестнице в подвал.

И там стоял инспектор Ланглуа.

Его команда собрала все улики, обследовала каждый дюйм, подняла каждый волосок, каждый клочок материи. В пробирки были положены образцы земли. Сделаны фотографии в инфракрасном и ультрафиолетовом свете.

Рядом с телом были обнаружены окровавленная лопата, сумка с картой и отпечатки подошв. Разных подошв. Их было слишком много, и инспектор подозревал, что выделить следы убийцы из них не удастся.

Он отправил следователей поговорить с бывшей женой Рено, с его друзьями, которых по пальцам можно было перечесть, с соседями. Они обыскивали его дом, но там было столько книг, бумаг и всякого старья, что на это могло уйти несколько недель.