Хороша и дурна, и глупа и умна

    Падчерицын. Нет, я в праздники таки постреливаю.

    Алинской. А у меня дичи бездна, и мы когда-нибудь вместе отправимся. Между тем прошу вас навещать меня, как только вам вздумается.

                       И погреб у меня чудесный,

                       Бутылками набит битком;

                       И повар у меня прелестный,

                       У Яра был учеником.

    Падчерицын.

                       Ну как же тут не восхищаться,

                       И что милее может быть --

                       По-деревенски обращаться,

                       И по-московски есть и пить!

    Константин Прохорович. Да, нам будет превесело... Однако ж ведь мне еще надобно заняться с приказчиком, пересмотреть кое-какие счеты.

    Степанида Карповна. А мне кой-что приготовить к вечеру.

    Константин Прохорович (Падчерицыну). Кум! Поди-ка пособи, сделай милость.

    Падчерицын. Изволь, братец!

    Константин Прохорович (Алинскому). Видите, мы с вами попросту, по-дружески; так уж и вы, пожалуйста, я вам говорю, будьте как дома. Вот вам фортепьяно, карандаши, играйте, пойте, рисуйте, гуляйте по саду... возьмите книгу... то есть что вам угодно: совершенная свобода, я вам говорю. За обедом мы увидимся. (Уходит с женой и с Падчерицыным.)

Явление XV

    Алинской (один). Право, они чудесные люди: какая доброта, какое простосердечие! Меня на их счет не обманули... А я сперва принял было их за глупцов, за церемонных! Никогда не должно судить о людях по первой встрече. Конечно, это видно, что они не получили блестящего воспитания. (Берет со стола книгу.) Однако ж со всем тем я все-таки очень рад этому соседству и буду часто к ним ездить; жаль только, что дочка-то у них... дочка-то! И довольно дурна и довольно глупа...

Слышно пение Наденьки за кулисами.

   А! Да вот и она идет... скинула красное-то платье и хорошо сделала: эдак она гораздо интереснее.

Явление XVI

Алинской и Наденька в прежнем беленьком платьице.

    Наденька (входит, прыгая и распевая). Придет твоя пора, любезная подружка... (Увидя Алинского.) Ах! Это вы? Извините!

    Алинской. Я наперед знал, что эта встреча вас удивит.

    Наденька. Почему же это? Нисколько. Папенька мне сказал, что вы как добрый сосед остаетесь с нами обедать, и это очень похвально... Это доказывает, что вы на нас не сердитесь.

    Алинской. Мне сердиться? За что?

    Наденька. За то, что мы вам давеча наскучили ужасным образом... И мне очень досадно на самое себя, что я тут также помогала.

    Алинской (смешавшись немного). Как, сударыня? (В сторону.) Она уже знает, что я от нее отказался, каково же мое положение! (Вслух.) Поверьте, сударыня, что... причины очень важные... домашние обстоятельства.

   Наденька (в сторону). Вот и он теперь оробел и смешался точно так же, как я давеча, это пресмешно!.. круговая порука. (Вслух.) Не беспокойтесь и не ищите фраз: ей-богу, я и не думаю на вас быть в претензии. Напротив...

                       Я вас пришла благодарить,

                       Что вы жениться расхотели;

                       Пришла, чтоб с вами здесь побыть.

    Алинской.

                       Как? Неужели, в самом деле?

    Наденька.

                       Ну да! Теперь наедине

                       Готова с вами я остаться.

                       Ведь вы не женитесь на мне,

                       Так отчего ж мне вас бояться?

   Притом папенька крестный сказал мне, что вы с ним старинные друзья; а мы его друзей привыкли считать за своих: стали вы теперь у нас свой человек. Но я помешала вам: вы книгу читали... Читайте, читайте! А я сяду за свою работу. (Подходит к рабочему столику на левой стороне.)

    Алинской (смотря на нее в то время, как она садится за шитье). Она и в самом деле при мне уж не чинится и обходится со мной, как с ежедневным гостем!

   Наденька (взглянув на него и видя, что он не садится и смотрит на нее). Что ж вы не садитесь и не читаете?

    Алинской. Нет, мне уж читать что-то не хочется... Теперь до обеда я остаюсь без всякого дела и, если только я вас не беспокою...

    Наденька. Нимало! Вы видите, я шью.

    Алинской (берет стул и садится подле нее, несколько поодаль). Когда так, я очень буду рад с вами побеседовать. (После минутного молчания.) Из ваших слов я догадываюсь, что давишнее наше знакомство мне повредило в вашем мнении.

    Наденька. Но...

    Алинской. Да, признаюсь откровенно: я вам не понравился!

    Наденька (тихо). Так... Немножко...

    Алинской. То есть очень?

    Наденька (потупив глаза). Правда! (Улыбаясь.) Видите, тут была симпатия!

    Алинской. Я вижу тут одну только вашу откровенность... А чем же я вам не понравился? Я у вас спрашиваю об этом для своей пользы, чтобы исправиться, если можно, и пусть это послужит вам доказательством, что...