Хорошая девочка должна умереть

Прозвучало эхо тех слов, которые он произнес, когда спас ее, точно так же, как он спас ее тогда, на складе, сам того не подозревая. Теперь Пиппа должна спасти его. Наверное, других вариантов не было вовсе, поэтому все решения, которые она принимала прежде, оказывались неверными или плохими.

— Мне пора, — сказала она наконец.

— Нет! Нет! — Рави вцепился в нее, не отпуская и зарываясь лицом ей в пальто. — Нет, не уходи, — взмолился он. — Пожалуйста, не бросай меня. Пожалуйста, не уходи!

Кому-то из них придется уйти первым. Первым бросить прощальный взгляд. Первым сказать, что любит, в последний раз.

И это будет она.

Пиппа высвободилась из его рук. Приподнялась на цыпочки, прижалась к Рави лбом. Хотелось забрать у него хотя бы частицу боли. Забрать часть плохих мыслей, освободив место для хороших.

— Я люблю тебя, — сказала она, отступая на шаг.

— Я люблю тебя.

Она посмотрела в глаза Рави. Тот посмотрел в ответ.

Пиппа повернулся и пошла прочь.

Рави рванул вслед за ней, что-то крича вдогонку; ветер доносил его рыдания. Пиппа продолжала идти. Десять шагов. Одиннадцать. На двенадцатом она споткнулась. Не получается. Никак…

Пиппа оглянулась. Рави упал на колени в листья и рыдал, уткнувшись лицом в ладони. Видеть его таким было невыносимо. Пиппу тянуло назад, обратно. Обнять его, забрать у него боль, выпустить взамен свою… Прижаться к груди, стать единым целым. Сказать, что любит его, всеми способами, какие только существуют в природе, услышать в ответ очередное дурацкое прозвище в исполнении мягкого, как сливочное масло, голоса…

Однако так нечестно. Сейчас Рави нельзя находиться с ней рядом. Пиппа не имеет на него прав. Она должна быть сильной, найти в себе храбрость и уйти.

Пиппа посмотрела на него в последний раз, затем отвернулась. Дальнейший путь расплывался в глазах, потому что из них потоком текли слезы. Может, они встретятся в будущем. А может, и нет. Так или иначе, надо заканчивать, иначе не хватит сил.

Ветер доносил до нее тихий вой; Рави это был или деревья, Пиппа не знала.

Она ушла и больше не оглядывалась.

Глава пятьдесят пятая

День семьдесят второй.

Пиппа старательно их считала, мысленно делая засечки.

Стояла середина декабря, и солнце клонилось к закату, окрашивая небо в розовый цвет смытой крови. Пиппа поплотнее запахнула пальто и зашагала дальше по узким извилистым улочкам Кембриджа.

Дату суда еще не назначили, до Пиппы вообще последнее время не доходили новости. Только вчера Мария Каррас прислала по почте фотографию Билли в ярко-красном джемпере с оленями: он с ухмылкой наряжал рождественскую елку. Пиппа тоже улыбнулась, глядя на экран. Билли Карраса освободили на тридцать первый день, все обвинения с него сняли.

На тридцать третий день появились новости: Убийца КЛ — Джейсон Белл.

— Эй, это же тип из твоего города? — спросил ее кто-то в общежитии, где на фоне работал телевизор с новостями.

С Пиппой мало кто разговаривал; она держалась особняком, стараясь ни с кем не общаться.

— Ага, — кивнула Пиппа, прибавляя звук.

Джейсон Белл оказался не только Убийцей КЛ, но и Юго-восточным Маньяком, насильником, который орудовал на окраине Лондона в начале девяностых, что подтверждали результаты ДНК. В 1994 году родилась Энди Белл; после рождения дочери Джейсон утихомирился и переехал в Литтл-Килтон. Убивать он начал, когда Энди исполнилось пятнадцать и она начала превращаться в женщину. Может, поэтому он и сорвался. После смерти старшей дочери Джейсон опять затих. Правда, ненадолго, но про шестую, неудавшуюся жертву никто не узнал.

Всю жизнь Энди провела в одном доме с чудовищем. Ей не удалось от него сбежать.

Пиппа завернула за угол; мимо с шумом пронесся автомобиль, и она поправила на плечах тяжелый от книг рюкзак. В кармане зазвонил телефон. Пиппа вытащила его и уставилась на экран.

Папа.

Живот завязало узлом, а в сердце пробило дыру. Пиппа нажала боковую кнопку, отключая звук, и убрала телефон в карман. Она напишет завтра и извинится, что пропустила звонок. Скажет, что была занята: например, сидела в библиотеке. Будет с каждым днем все больше откладывать разговоры: звонить раз в неделю, потом раз в месяц… Перестанет читать сообщения и писать в ответ. Семестр заканчивался, и Пиппа заплатила за то, чтобы оставить за собой комнату на время каникул, сказав родителям, что у нее много домашней работы. На Рождество тоже придется выдумать отговорку, почему она не может вернуться в город. Пиппа знала, что тем самым мучает родных, и это разбивало ей сердце, но по-другому было нельзя. Она опасна, надо держаться от них на расстоянии, чтобы дорогих ей людей не зацепило отдачей.

День семьдесят второй. Прошло всего два с половиной месяца с момента ее изгнания, когда она попала в чистилище. Все свободное время Пиппа бродила по мощеным улочкам и давала себе обещания. Вот и все, что ей оставалось.

Она обещала, что изменится, что станет лучше, что заслужит право вернуть свою жизнь и всех, кто ей дорог.