Хорошая девочка (СИ)

Голос Юрия изменился. В нем появились холодные нотки. Предупреждающие.

— Намекала, что не прочь приехать на чай.

— Да неужели? — А теперь еще и сарказм.

— Да. Но я сделала вид, что не в курсе. Ты же знаешь, я придерживаюсь политики нейтралитета. Вы взяли паузу в отношениях?

— Не паузу… Она уехала к маме.

— Хм… Не в гости.

— Не в гости.

Щеки Ксении вспыхнули.

Ага, как же. Придерживается Лариса Геннадьевна нейтралитета! Нельзя было о звонке Лизы сообщить Юре наедине?

Ксения присела перед сыном на корточки и поправила штанишки.

Ее внезапно заколотило. Изнутри. Что за реакция, Ксения? Немедленно возьми себя в руки!

Сердечная мышца ни в какую не хотела подчиняться здравому смыслу и предательски заныла. А если…

Никакого «если» быть не может! Хватит.

Было уже в ее жизни это «если». В Питере. После которого Ксения выла в подушку и думала, что никогда не сможет посмотреть в лицо Юрию. От стыда, от того, что себе нафантазировала и что повела себя как дура. Можно, конечно, сказать, что она довольно молода и наивна, но правильно говорят, что у дур, особенно влюбленных, нет возраста.

Ксения больше не хотела повторения.

Ее жизнь только-только стала налаживаться. Она принадлежит себе! Делает что хочет. Гуляет с кем хочет.

И ни на кого не оглядывается.

И да… Сексом она тоже может заниматься с кем хочет.

Кожу между лопаток зажгло. Ксения даже повела плечами, пытаясь скинуть странное ощущение. Но оно только усиливалось. Где-то сзади раздались шаги. Ксения напряглась сильнее.

Это Юра. Естественно, он. Тогда откуда подобная реакция?

Самое поразительное заключалось в другом. По позвоночнику потекло тепло, низ живота приятно заныл. Нет-нет. Это никак не связано с бывшим мужем. Это реакция на мысли о сексе.

У нее его очень давно не было. Да и был он неправильным. Искаженным. Она исполняла супружеский долг, а не занималась любовью.

Потому что любви не было. Тут в ее случае все логично.

По венам тоже побежало тепло. Быстро-быстро. И ухнуло туда же. В низ живота.

По инерции Ксения обернулась, чтобы посмотреть на Юру и избавиться от наваждения, в которое окунулась. Оказалось только хуже.

Ее лицо напротив паха Юры…

И она готова была поклясться, что там не «лежало».

Ксения порывисто встала. С ними рядом Лариса Геннадьевна! О чем она только думает! И вообще… Затея остаться у свекрови на ночь, наверное, все же перебор.

— Бандит, веди себя прилично. — Юрий склонился и поцеловал сына.

А Ксения поспешно сглотнула вставший в горле ком.

Они оба проводили бабушку с сыном и вернулись в дом.

Оставшись вдвоем.

Ксения не знала, куда себя девать. Надо чем-то заняться. Срочно!

— Чай будешь?

Это уже Юрий.

— Буду.

— Или глинтвейн?

— Нет, чай.

Сердце внезапно засбоило.

— Или хотя…

Она замялась.

— Значит, глинтвейн.

Хованский неправильно истолковал ее заминку, переубеждать его она не стала.

Они прошли на кухню.

— Садись, сегодня я беру шефство на кухне.

— А я не против.

Ксения села за барную стойку, подперев подбородок ладошками. Ее штормило, кидало из крайности в крайность. Вот она собиралась себя чем-то занять, а вот плюхнулась на стул и плавится в охватившем ее ничегонеделанье. Хорошо же.

То, что вокруг нее суетится Юрий, — вдвойне.

Ладно, не суетится.

Хлопочет.

А за окнами падали крупные хлопья…

Ксения любила приезжать к Хованским за город. Дом у них был большой, двухэтажный, добротный. А какая кухня с верандой! Это же мечта любой женщины. Лариса Геннадьевна любила стиль бохо и многое привнесла в интерьер. Белые стены, обшитые рейкой, плетеные корзины. Много мелочей, которые делали пространство неимоверно уютным. Его хотелось рассматривать. А еще в нем быть.

Расслабившись окончательно, девушка снова повернула голову к большому окну.

* * *

Юра открыл холодильник, достал вино и мазнул взглядом по Ксюшке.

Снова завис на несколько секунд…

Красивая, зараза.

Сидит, наблюдает за снежинками. Глазками иногда моргает. Иногда вздыхает, точно ее думы тяжелые одолевают.

И нежностью от нее веет. Такой, что башку срывает и тяжестью бухает в ширинку.

Нихера себе…

Опасный звоночек, чего уж.

— Расслабься и получай удовольствие.

— Как скажешь.

И снова эта мягкость…

И снова она как будто другая.

Юрий, приготовив напиток, разлил его по бокалам. Взяв их за ручки, развернулся к Ксении. Она сменила позу и теперь лениво наблюдала за ним.

— Держи.

Он протянул один бокал, Ксюша как-то резко встрепенулась. Бокалы ударились друг о друга, бордовая жидкость пролилась.

Прямо на бежевый свитер Ксюши.

— Блядь…

Юрий действовал по инерции. Схватил лежащее рядом чистое полотенце — у матери других не водилось — и приложил его к пятну. Начал тереть.

— Юр, не надо. Хуже будет…

Да, будет хуже.

Потому что пятно поползло на высокую грудь Ксении. Его рука за ним. Прошлась по груди, даже надавила. Сосок Ксении отозвался мгновенно, напрягся, уткнулся в пальцы Юры.

Мужчина вскинул голову, уперся взглядом в лицо Ксении.

Секунда, вторая…

Их зубы столкнулись, настолько яростно и порывисто они потянулись друг к другу с поцелуем.

ГЛАВА 9

Они уехали из дома матери, как только та вернулась с Ваньком.

— Нам надо. Отлучиться.