Хорошая дочь

Мистер Гекльберри несколько раз повторил копам, что ему принадлежит и телефон, и все записи в нем. Он даже показал им экран, чтобы было видно, как он стирает видео.

В тот момент, когда это происходило, качать головой было слишком больно, но сейчас Чарли это сделала. Копы выстрелили в безоружного Гека, и он все равно встал на их сторону. Она привыкла, что люди в погонах именно так и делают. Несмотря ни на что, эти ребята всегда, всегда покрывают друг друга.

Открылась дверь. Вошел Иона. В каждой руке он держал по складному стулу. Он подмигнул Чарли, потому что теперь, в качестве задержанной, она ему больше нравилась. Он был садистом еще в школе. Полицейская форма просто это легализовала.

– Позовите моего отца, – сказала она, повторив ту же фразу, что говорила каждый раз, когда кто-то входил в помещение.

Иона снова подмигнул ей, поставив стулья с двух сторон от стола.

– У меня есть право на адвоката.

– Я только что говорил с ним, – это сказал уже не Иона, а Бен Бернард, помощник окружного прокурора. Он едва глянул на Чарли, бросил папку на стол и сел. – Снимите с нее наручники.

– Может, ее поводком к столу привязать? – спросил Иона.

Бен ослабил галстук. Поднял глаза на Иону.

– Я сказал, сними свои сраные наручники с моей жены. Быстро.

Бен повысил голос, но не закричал. Он никогда не кричал: по крайней мере за восемнадцать лет знакомства Чарли ни разу этого не слышала.

Иона покрутил связку ключей на пальце, демонстрируя, что сам будет решать, что и когда ему делать. Он расстегнул наручники и грубо сдернул их, но зря старался: Чарли даже не было больно, потому что она уже ничего не чувствовала.

Хлопнув дверью, Иона вышел из комнаты.

Чарли слушала, как этот хлопок эхом отражается от бетонных стен. Она так и сидела на полу. Она ждала, что Бен как-то пошутит, скажет «не позволю сажать Бейби в угол», но у Бена были два трупа в средней школе, задержанная убийца-подросток с суицидальными наклонностями и жена, сидящая в углу вся в крови, поэтому ей пришлось довольствоваться тем, что он кивком головы указал ей сесть на стул напротив.

– Келли в порядке? – спросила она.

– За ней наблюдают, чтобы она не покончила с собой. Две женщины-полицейские, круглосуточно.

– Ей шестнадцать, – напомнила Чарли, хотя оба они знали, что дело Келли Уилсон не будут рассматривать в суде для несовершеннолетних. Девочку могло спасти только то, что к несовершеннолетним больше не применяли смертную казнь. – К ней должны допустить родителей, если она попросит: это приравнивается к вызову адвоката.

– Зависит от судьи.

– Ты же знаешь, папа добьется, чтобы ее перевели. – Чарли знала, что отец – единственный адвокат в городе, который возьмется за это дело.

Свет потолочных ламп блеснул в очках Бена, когда он снова кивком призвал ее сесть на стул.

Чарли встала, опираясь на стену. Закрыла глаза от накатившего головокружения.

– Тебе нужна медицинская помощь? – спросил Бен.

– Мне уже предлагали. – Чарли не хотела ехать в больницу. Может, это и сотрясение. Но ходить-то получается, если зацепиться за что-то устойчивое. – Все нормально.

Он ничего не сказал, но по комнате прокатилось его немое «конечно, все нормально, у тебя всегда все нормально».

– Видишь? – Она касалась стены кончиками пальцев, балансируя, как канатоходец.

Бен не поднимал глаза. Он поправил очки. Открыл папку на столе. В папке лежал одинокий бланк. Чарли не смогла сфокусировать взгляд и прочесть, что там написано, даже когда он начал заполнять строчки своим крупным почерком.

– В чем меня обвиняют? – поинтересовалась она.

– Воспрепятствование правосудию.

– Под это можно подвести что угодно.

Он продолжал писать. Продолжал не смотреть на нее.

– Ты же уже видел, как они меня отделали?

Бен не издавал ни звука, только царапал ручкой по бумаге.

– Ты сейчас на меня не смотришь, потому что уже посмотрел через эту штуку, – она кивнула на «шпионское» зеркало. – Кто там, за стеклом? Коин?

Окружной прокурор Кен Коин, начальник Бена, мерзкий мудозвон, у которого весь мир был черно-белым, с примесью коричневого после начала строительного бума и притока мексиканских мигрантов со стороны Атланты.

Чарли посмотрела на свое отражение в зеркале, поприветствовав прокурора Коина средним пальцем.

– Я записал показания девяти свидетелей, – сообщил Бен, – и все они утверждают, что ты безутешно рыдала после случившегося, что Бреннер тебя успокаивал и ты ударилась носом о его локоть.

Если он хочет разговаривать как юрист, она тоже может «включить юриста».

– Видеозапись на телефоне подтверждает эту версию или мне стоит оформить разрешение суда на экспертизу удаленных файлов?

Бен пожал плечами.

– Делай то, что считаешь нужным.

– Хорошо. – Чарли схватилась руками за стол, чтобы сесть. – Теперь, видимо, ты предложишь такой вариант: ты снимаешь ложное обвинение в воспрепятствовании правосудию, а я не подаю жалобу на чрезмерное применение силы?

– Я уже снял ложное обвинение в воспрепятствовании. – Он начал заполнять следующую строчку. – Можешь подавать столько жалоб, сколько хочешь.

– Я хочу только, чтобы они извинились.