Хорошая дочь

– Я думаю, как же Коин любит играть в свои игры. – Она не сомневалась, что окружной прокурор отправил Келли Уилсон в больницу в машине «Скорой помощи». Поддерживая иллюзию, что полиция ее не задерживала, он всегда может заявить: она добровольно давала показания без адвоката. – Ей, кстати, есть восемнадцать.

– Расти мне сказал. В больнице она была в ступоре. Он еле добился, чтобы она сказала ему номер телефона своей мамы.

– Я ее видела в таком же состоянии. Сомнамбулическом.

Келли Уилсон надо бы скорее из этого состояния выбираться. Она сейчас самый ценный источник информации для Расти. Пока он не получит материалы расследования от Кена Коина – список свидетелей, рапорты полицейских, записи следователей, судебно-медицинскую экспертизу, – отцу придется двигаться вслепую.

Ленор положила руку на рычаг переключения передач.

– Куда тебя отвезти?

Чарли представила, как стоит дома под горячим душем, а потом зарывается в подушки в своей постели. А потом вспомнила, что Бена там не будет, и сказала:

– Видимо, к Уилсонам.

– Они живут на задворках Низины.

Ленор нажала на газ. Развернулась и выехала на улицу.

– У них нет точного адреса. Твой отец дал мне инструкции в деревенском стиле: у старого белого пса налево, у корявого дуба направо.

– Думаю, для Келли это хорошо.

Расти сможет оспорить ордер на обыск, если в нем не будет правильного адреса или хотя бы нормального описания дома. Маловероятно, что Кен Коин сможет раздобыть то или другое. В Низине сотни арендных домов и трейлеров. Никто точно не знает, сколько людей там живет, как их зовут и ходят ли их дети в школу. Трущобные арендодатели не утруждаются договорами или проверкой кредитной истории, если получают свою сумму наличных еженедельно.

– Как ты думаешь, сколько у нас времени, прежде чем Кен найдет дом? – спросила Чарли.

– Трудно сказать. Час назад ему в помощь прилетел вертолет из Атланты, но, насколько я поняла, он сейчас на другой стороне горы.

Чарли была уверена, что сможет найти дом Уилсонов. Она ездила в Низину минимум дважды в месяц, пытаясь добиться оплаты просроченных счетов за свои юридические услуги. Бен ужасался, когда она между делом упоминала о своих вечерних вылазках. Шестьдесят процентов всех преступлений в Пайквилле совершались в районе Низины Сэдис.

– Я привезла тебе сэндвич, – сказала Ленор.

– Я не голодная.

Чарли посмотрела на часы на панели: 11:52 утра. Меньше пяти часов назад она смотрела в темное окно школьной приемной. Не пройдет и десяти минут, как двое будут мертвы, один ранен, а Чарли вот-вот сломают нос.

– Тебе надо поесть.

– Я поем.

Чарли смотрела в окно. Солнце мелькало сквозь кроны высоких деревьев позади домов. Она смотрела на мигающий свет, и в ее голове, как на старинном проекторе, замелькали слайды из прошлого. Чарли позволила себе слабость, которую редко допускала, – остановиться на картинках с Гаммой и Сэм: вот они бегут по длинной подъездной дороге к фермерскому дому, а вот хихикают с брошенной пластиковой вилкой. Она знала, какие слайды идут потом, поэтому быстро промотала пленку, так что Сэм и Гамма остались далеко в прошлом и перед глазами оказались лишь последствия сегодняшнего утра.

Люси Александер. Мистер Пинкман.

Девочка. Директор школы.

Похоже, у погибших было мало общего – только то, что они оказались не в том месте и не в то время. Можно попробовать предположить, какой у Келли Уилсон был план: видимо, она встала в середине коридора, выставила перед собой револьвер и ждала, когда прозвенит звонок.

Затем из-за угла вышла Люси Александер.

Хлопок.

Затем из своего кабинета выбежал мистер Пинкман.

Хлопок, затем еще и еще.

Затем зазвенел звонок и, если бы не сообразительность сотрудников школы, коридор был бы завален погибшими.

Гот. Одиночка. Второгодница.

Келли Уилсон – именно такая девушка, каких обычно травят в школе. Всегда одна за столиком в школьной столовой, последняя, кого зовут в команду на физкультуре, и на школьной дискотеке танцует с мальчиком, которому надо только одно.

Почему же Келли взяла в руки пистолет, хотя Чарли в той же ситуации этого не сделала?

– Выпей хотя бы колы, – предложила Ленор. – Возьми в сумке-холодильнике. Поможет прийти в норму.

– Я и так в норме.

– Конечно, и нос у тебя не сломан.

– На самом деле, думаю, сломан.

Ленор все время упоминала ее самочувствие, и Чарли наконец поняла, что оно действительно неважное.

Голова раскалывается. В носу что-то пульсирует. Кажется, что веки налились липким медом. Она на несколько секунд сдалась, позволила им закрыться и окунулась в желанную темноту.

Сквозь гудение мотора было слышно, как ноги Ленор жмут на педали при переключении передач. Она всегда водила босиком, поставив свои туфли на высоком каблуке на пол рядом. Она любила короткие юбки и цветные чулки. Может, и слишком молодежно для семидесятилетней женщины, но сейчас ноги Ленор были выбриты лучше, чем ноги Чарли, поэтому ей не пристало судить.

– Все-таки выпей колы, – настаивала Ленор. Чарли открыла глаза. Мир был прежним. – Давай, прямо сейчас.