Хорошая дочь

— Мы не сообщали ее имя журналистам, но родителей уже известили, — сказала Дилия.

— Она не мучилась. По крайней мере, мне так кажется. Она не знала, что… — Чарли снова тряхнула головой, понимая, что, заполняя пробелы, выдает желаемое за действительное.

— Итак, вы побежали на звук стрельбы, по направлению к приемной директора. — Дилия перевернула страницу в блокноте. — Мистер Гекльби был позади вас. Кого еще вы видели?

— Я не помню, чтобы я видела Келли Уилсон. То есть потом, когда я услышала выкрики копов, я вспомнила, что видела ее, но когда я бежала, ну, еще до этого, Гек меня догнал, обогнал меня на углу, и потом я обогнала его… — Чарли снова прикусила губу. Такие путаные повествования бесили ее, когда она говорила с клиентами. — Я пробежала мимо Келли. Я думала, она ребенок. Какая-то школьница.

Но Келли и была и ребенком, и школьницей. В свои восемнадцать она была миниатюрной: такая девушка всегда выглядит как ребенок, даже когда сама становится взрослой женщиной с детьми.

— Что-то я запуталась в последовательности событий, — призналась Дилия.

— Простите. — Чарли попыталась объяснить: — Когда попадаешь в такую ситуацию, что-то происходит с головой. Время перестает быть прямой линией и становится как бы шаром, и только потом ты можешь взять его в руку, посмотреть на него с разных сторон, и тут ты думаешь: «О, теперь вспоминаю: произошло это, потом это, потом…» И только тогда ты можешь размотать время в понятную прямую линию.

Бен изучающе смотрел на нее. Она знала, что он думает, потому что его мысли она знала лучше, чем свои. В этих нескольких фразах Чарли рассказала о своих чувствах по поводу того вечера, когда стреляли в Гамму и Сэм, больше, чем за шестнадцать лет брака.

Она смотрела на Дилию Уофорд.

— Я пытаюсь сказать, что не осознавала, что уже видела Келли, пока не увидела ее снова. Это как дежавю, только в реальной жизни.

— Поняла. — Дилия кивнула и снова стала записывать. — Продолжайте.

Чарли задумалась, на чем она остановилась.

— Келли не двигалась с места между теми двумя разами, что я ее видела. Она сидела спиной к стене. Ноги вытянуты вперед. Первый раз, когда я пробегала по коридору, я посмотрела на нее, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Убедиться, что она не ранена. В тот момент я не заметила пистолет. Она была одета в черное, как девушка-гот, но на руки я не посмотрела. — Остановившись, Чарли сделала глубокий вдох. — Казалось, что все самое страшное происходит в конце коридора, перед приемной. Мистер Пинкман лежал на полу. Он выглядел мертвым. Надо было проверить его пульс, но я пошла к девочке, к Люси. Там была мисс Хеллер.

Дилия прекратила писать.

— Хеллер?

— Что?

Они смотрели друг на друга, обе сбитые с толку.

Бен прервал тишину:

— Хеллер — это девичья фамилия Юдифи Пинкман.

Чарли кивнула, ее голова раскалывалась. Может, надо было все-таки поехать в больницу.

— Хорошо. — Дилия перевернула еще одну страницу. — Что делала миссис Пинкман, когда вы увидели ее в конце коридора?

Чарли пришлось снова задуматься, чтобы уложить мысли в голове.

— Она кричала, — вспомнила Чарли. — Не в тот момент, а до этого. Простите. Я это не упомянула. До этого, когда я была в кабинете Гека, после того, как он стянул меня за тумбочку, мы услышали женский крик. Я не знаю, было это до школьного звонка или после, но она кричала: «Помогите нам».

— «Помогите нам», — повторила Дилия.

— Да, — сказала Чарли.

Поэтому она и побежала: потому что ей было знакомо это невыносимое отчаяние — когда ты ждешь кого-то, хоть кого-нибудь, кто поможет вернуть мир обратно в колею.

— Таким образом, — подхватила Дилия, — где в коридоре находилась миссис Пинкман?

— Она стояла на коленях рядом с Люси и держала ее за руку. Она молилась. Я взяла другую руку Люси. Я посмотрела ей в глаза. Она была еще жива. Она двигала глазами, открыла рот. — Чарли пыталась проглотить свое горе. Она прокручивала в голове смерть девочки уже несколько часов, но говорить об этом вслух было слишком тяжело. — Мисс Хеллер произнесла еще одну молитву. Люси отпустила мою руку и…

— Умерла? — подсказала Дилия.

Чарли сжала кулак. Прошло много лет, а она все еще помнила, как пальцы Сэм дрожали в ее ладони.

Она не знала, что было ужаснее увидеть: внезапную шокирующую смерть или медленный, но неотвратимый уход Люси Александер в небытие.

И то и другое было по-своему невыносимо.

— Сделаем небольшой перерыв? — предложила Дилия.

Чарли молчала, и молчание ответило за нее. Она смотрела в зеркало за плечами Бена. Впервые с того момента, как они заперли ее в этой комнате, она посмотрела на свое отражение. Она специально плохо оделась перед тем, как пойти в школу, чтобы не быть неправильно понятой. Джинсы, кроссовки, болтающаяся футболка с длинными рукавами. Линялый логотип «Дьюк Девилс» заляпан кровью. Лицо Чарли ничем не лучше. Красное пятно вокруг правого глаза начало превращаться в самый настоящий синяк. Она вытащила из носа остатки салфетки. Кожа треснула, как под коростой. На глазах у нее навернулись слезы.

— Не спешите, — сказала Дилия.

Но Чарли не хотела задерживаться.