Хорошая дочь

С реки дул пронизывающий ветер. Одной рукой Сэм схватила платок. Другой крепко держалась за трость. Портфель и сумочка тяжело висели на сгибе локтя. Надо было подождать машину. Надо было поехать выпить с подругой. Надо было многое сегодня сделать по-другому.

Ночной консьерж поздравил Сэм с днем рождения, когда она входила в здание. Она остановилась поблагодарить его и спросить, как поживают его дети, но нога болела так, что стоять было невыносимо.

Она поднималась в лифте в одиночестве.

Она смотрела на свое отражение в дверях лифта. На нее глядела одинокая фигура с белыми волосами.

Двери открылись. На кухонном полу катался и потягивался Фоско. Она заставила себя съесть остатки тайской еды, которую заказывала на субботнюю вечеринку в честь дня рождения. Сидеть на барном стуле было неудобно. Уперев ноги в пол, она устроилась на самом краешке. Нога разрывалась от боли, будто мышцу вспарывали горячим лезвием.

Сэм посмотрела на часы. Слишком рано, чтобы идти спать. Она слишком устала, чтобы сосредоточиться на работе. Слишком вымотана, чтобы читать новую книгу, подаренную на день рождения.

В ее старой квартире в Челси они с Антоном не смотрели телевизор. Сэм и так целый день сидела за компьютером. Еще немного голубого света — и ее голова начинала раскалываться от боли.

В новой квартире уже был установлен большой телевизор — в отдельном кабинете. Сэм обнаружила, что ее нередко тянет в эту темную комнату, одну из тех коробок без окон, что застройщики именуют «дополнительным пространством», потому что спальней это назвать нельзя.

Сэм села на диван. Поставила на журнальный столик пустой бокал. Рядом с ним — бутылку Tenuta Poggio San Nicolò 2011 года.

Любимое вино Антона.

Фоско прыгнул ей на колени. Сэм машинально почесала его между ушей. Рассмотрела изысканную этикетку винной бутылки с изящными завитками по краям и красной сургучной печатью посередине.

Жидкость внутри бутылки была равноценна яду.

Сэм верила, что ее мужа убили такие вина, как San Nicolò.

По мере расширения консалтингового бизнеса Антона и продвижения Сэм по карьерной лестнице они стали позволять себе более качественные вещи. Пятизвездочные отели. Полеты первым классом. Люксы. Частные туры. Высокую кухню. Антон увлекался вином всю жизнь. Он любил насладиться бокалом за обедом и еще одним, может, двумя за ужином. Особенно он любил сухие красные вина. Изредка, когда Сэм не было рядом, он мог добавить к вину сигару.

Врачи Антона сказали, что это судьба и, возможно, сигары, но Сэм считала, что его убили вина с высоким содержанием танинов.

Рак пищевода.

Меньше двух процентов всех раковых заболеваний относятся к этому типу.

Танин, натуральное дубильное вещество, служит некоторым растениям защитой от насекомых и хищников. Это химическое соединение содержится во многих фруктах, ягодах и бобовых. У танинов есть несколько практических применений. Растительные и синтетические танины применяются в кожевенной промышленности. В фармацевтике соли дубильных кислот используют в производстве антигистаминных и противокашлевых препаратов.

В красном вине танин служит структурным компонентом, будучи продуктом реакции от соприкосновения кожицы винограда с косточками. Считается, что вина с высоким содержанием танинов хранятся лучше вин с низким содержанием танинов, то есть чем более зрелое вино, тем дороже бутылка и тем выше концентрация танинов.

Танин также содержится в чае, но его вяжущие свойства могут быть нейтрализованы молочными белками.

По убеждению Сэм, белки вместе с танинами были виноваты в болезни Антона: в частности, гистатины — белки, содержащиеся в слюне и выделяемые железами в задней части языка. Они обладают антимикробными и антигрибковыми свойствами, а также играют ключевую роль в заживлении ран.

Возможно, эта функция имеет жизненно важное значение.

В конце концов, рак — это результат аномального роста клеток. Если гистатины не защищают и не заживляют ткани, выстилающие пищевод, то может измениться ДНК клеток и начаться их неконтролируемый рост.

Известно, что танины подавляют выработку гистатинов во рту.

Каждый тост, который поднимал Антон, каждое его salut[9] способствовало росту злокачественных клеток в тканях, выстилавших его пищевод, распространению их в его лимфоузлы и, наконец, во внутренние органы.

По крайней мере такова была версия Сэм. Долгих два года наблюдая угасание своего прекрасного жизнелюбивого мужа, она держалась за то, что казалось разумным объяснением: причина А привела к результату Б. У Антона не обнаружили ВПЧ — вирус, ответственный за примерно семьдесят процентов случаев раковых заболеваний головы и шеи. Курил он редко. Он не был алкоголиком. У его ближайших родственников не было случаев онкологии. Ergo[10], танины.

Допустить, что в его болезни сыграл роль случай, что молния ударила в Сэм не два, а три раза, было за пределом ее интеллектуальных и эмоциональных возможностей.