Хорошая дочь

Ограниченная подвижность стала не единственным препятствием для вождения. Повреждения, нанесенные ее глазам Захарией Кулпеппером, были в основном опять-таки «поверхностными». Остаточная чувствительность к свету была решаемой проблемой. Порванные веки зашил пластический хирург. Короткие обкусанные ногти Захарии повредили склеру, но не задели сосудистую оболочку, глазной нерв, сетчатку или роговицу.

Зрение нарушилось из-за кровоизлияния, последовавшего за разрывом врожденной аневризмы сосудов головного мозга во время операции, в результате чего были повреждены волокна, передающие зрительную информацию от глаз к мозгу Сэм. Острота зрения восстановилась до 0,5, что достаточно для получения прав в большинстве штатов, но угол бокового обзора правого глаза был меньше двадцати градусов.

Поэтому с юридической точки зрения Сэм считалась слепой.

К счастью, у нее и не было необходимости садиться за руль. Она заказывала машину в аэропорт и обратно. Она ходила пешком на работу, на рынок или на разные встречи и мероприятия недалеко от дома. Если надо было поехать чуть дальше от исторического центра Манхэттена, она брала такси или просила Элдрина прислать водителя. Она не принадлежала к тому типу ньюйоркцев, которые говорят, что очень любят город, но, как только могут позволить себе купить второй дом, сбегают в Хэмптонс или Мартас Виньярд. Сэм с Антоном даже не обсуждали такой вариант. Если им хотелось на море, они ехали на Палиохори или в Корчулу, а не запирались в подобии манхэттенского пляжного «диснейленда».

У Сэм завибрировал телефон. Увидев следы пота на краях экрана, она поняла, как крепко сжимала его.

После того как она ответила на письмо Бена прошлой ночью, он время от времени присылал ей новости о ситуации. Сначала Расти был в операционной, потом в реанимации, потом опять в операционной из-за кровотечения, которое в первый раз не заметили, и потом снова в реанимации.

Новое сообщение оказалось таким же, как то, что она получила перед вылетом:

«Без изменений».

Сэм посмотрела на часы. Бен отследил рейс «Дельты», номер которого Сэм ему прислала. Его письмо пришло ровно через десять минут после посадки. Он не знал, что Сэм соврала по поводу номера рейса и по поводу самого полета тоже. У фирмы «Стелик, Элтон, Мэллори и Сандерс» есть бизнес-джет для старших партнеров. Имя Сэм еще не появилось на стальной табличке у выхода из лифта, но все контракты уже были подписаны, сделка по покупке доли фирмы совершена, и джет был готов, как только Элдрин по ее просьбе сделал заявку.

Но прошлой ночью Сэм не уехала.

Она нашла номер утреннего рейса «Дельты» и отправила его Бену. Собрала сумку. Написала человеку, который придет покормить кота. Села за кухонный стол. Послушала, как Фоско храпит и урчит, устроившись рядом на стуле, и заплакала.

От чего она отказывается, возвращаясь в Пайквилль? Она обещала Гамме, что никогда не вернется.

Хотя, если бы мама была жива, если бы Гамма все еще жила в фермерском шалтай-болтайском доме, Сэм, конечно, приезжала бы на Рождество, а может, и на другие праздники. Гамма приезжала бы в Атланту пообедать с Сэм, когда она бывала там в командировках. Сэм возила бы мать в Бразилию, или Новую Зеландию, или куда еще захотелось бы Гамме. Не было бы разрыва с Чарли. Сэм была бы хорошей сестрой, хорошей свояченицей, а может, даже и тетей.

Отношения Сэм с Расти, скорее всего, были бы такими же, если не хуже, потому что ей пришлось бы с ним видеться, но Расти любил подобные трудности. Может, и Сэм их полюбила бы — в той, другой жизни, которая была бы у нее без ранения в голову.

Сэм не была бы инвалидом.

По утрам она бегала бы, а не нарезала скучные круги в бассейне. Она могла бы ходить без боли. Могла бы поднять руку, не задумываясь, насколько высоко получится. Была бы уверена, что ее рот четко произнесет именно те слова, что появляются у нее в голове. Она могла бы сама ездить по шоссе между штатами. Она наслаждалась бы свободой осознания, что ее тело, разум и мозг едины.

Сэм сглотнула горечь. Она не позволяла себе погружаться в эти размышления — «что было бы, если» — с тех пор, как выписалась из Центра Шеферда. Если сейчас позволить себе роскошь погрустить, это ее парализует.

Она посмотрела на экран телефона и прокрутила его до первого письма от Бена.

«Ты нужна Чарли».

Он нашел именно те слова, на которые Сэм откликнулась. Правда, не сразу. Не без того, чтобы потянуть время.

Вчера ночью, когда Сэм наконец прочла письмо, она не знала, что делать. Она ходила по квартире до такой усталости в ногах, что начала хромать. Приняла горячий душ. Заварила кружку чая, попробовала сделать растяжку, начала медитировать, но навязчивое любопытство сгрызло все ее поводы для прокрастинации.

Никогда раньше Чарли не нуждалась в Сэм.