Хорошая я. Плохая я

Я нахожу укромный уголок на площадке второго этажа, на лестнице валяется забытый подарочный пакет. Содержимое составлено изобретательно и со вкусом, завернуто в фольгу, упаковано в коробочки. Я представляю, будто это Рождество, как в кино, разворачиваю упаковку за упаковкой. В одной белый порошок, оригами в духе Саскии. В другой белая таблетка, на ней изображена голубка, приключение, которое обещает полет. В третьей – капсула с буквой «М», презерватив и косяк, готовый к употреблению.

Я сижу в темноте у стены, по лестнице приближаются голоса. Узнаю Клондин. Она с парнем, который приставал к Фиби, они скрываются в комнате дальше по коридору. Дверь остается открытой, из комнаты все слышно. Повизгивание, смех. Потом тишина. Минут через пять – протестующий голос. Перестань, не надо, говорит она, прекрати, Тоби, я не хочу. Стараясь держаться в полоске тени, подхожу к двери. Заткнись ты, мать твою, говорит он, перестань шуметь. Она не может перестать, не хочет, я знаю. Ее крики мешают ему, сбивают с толку, приводят в замешательство.

– Тихо ты, не шуми, блин.

– Пожалуйста, Тоби, не надо, я не хочу.

Я распахиваю дверь настежь, во всю ширину проема, свет из коридора падает на кровать. Тоби сверху, Клондин распростерта под ним. Он широко раздвинул ее ноги коленями, рукой придерживает ее запястья за головой, джинсы на ней спущены до бедер. Закройте там, блин, дверь, говорит он и швыряет в мою сторону подушку, она падает к моим ногам. Клондин всхлипывает, как ребенок. Я включаю свет, он поворачивается лицом ко мне, нежелательному свидетелю, который испортил удовольствие. Мы всего-навсего забавляемся, сказал бы он, если бы его спросили, и ей тоже нравится.

– Выключи свет и вали отсюда, быстро!

– Мне послышалось, она сказала «нет».

– А тебя это каким боком касается?

Выключаю свет, минутная передышка для него и для меня. Распростертая на кровати Клондин вызывает у меня воспоминания. И звуки, которые она издает, означают – не оставляй меня одну с ним. Я знаю эти звуки, они похожи на мои, только у меня был не «он», была «она». Я снова включаю свет, его рука у нее между ног. Она лежит тихо, как надувная кукла. Я то включаю, то выключаю свет, устраиваю дискотеку.

Выключила.

Включила.

Выключила.

Включила.

Выключила, включила.

Выключила, включила.

Это нервирует, даже более опытного насильника вывело бы из себя.

Метод действует.

Он слезает с ее неподвижного, безучастного тела. Она переворачивается, свешивается, как тряпичная кукла с кровати, и блюет. Плачет. Снова блюет. Слюна, смешанная с алкогольной рвотой, капает с подбородка. Сейчас ей пять лет, не больше, помятая и раздавленная, она хочет к маме. Опасайтесь своих желаний.

Он нависает надо мной, я спиной прижимаюсь к двери, ногой не даю ее закрыть.

Он кладет руку мне на шею, наваливается на меня всем телом.

– Завидуешь, что ли? Хочешь оказаться на ее месте?

Неуклюжая рука лезет мне между ног, грубо трет вперед-назад, сквозь джинсы. Он сжимает мне грудь, лижет лицо, прижимается к талии. Глаза у него закатываются, под действием алкоголя человек теряет самоконтроль, разве он этого не знает? Супермены не воруют и не насилуют. Клондин снова начинает всхлипывать. Нас две против одного, но от нее никакого проку, в таком состоянии. Откусить тебе нос, что ли, Тоби? Испортить прекрасное личико, чтобы ты прятал его под маской.

Как я.

Я изворачиваюсь, хватаю его за член и сжимаю изо всех сил. От неожиданного прикосновения по его телу прокатывается наслаждение, но оно не длится долго, по мере того как я сжимаю все крепче, активизируются болевые рецепторы. Крошечные, но властные нейроны у него в мозгу пронзительно визжат. Боль – это целая наука, и я в ней специалист. Очень важно понимать, как устроен процесс, любила ты повторять, запуская этот процесс во мне. Я ожидала приступа ярости, удара кулаком или ногой, но Тоби сдулся, и член сдулся. Он рухнул на колени. Поздно молить о пощаде, Тоби.

Клондин сползает с кровати, глаза в кучку, волосы дыбом, вид дикий. Она натягивает джинсы. Тоби повержен, стонет, лежа на спине. Снизу раздается голос:

– Старина Тоби, ты там? Спускайся, у нас тут весело. Стив наконец-то изрыгнул свое содержимое, мерзавец. Эй, дружище, ты там?

Тоби. Рыба, выброшенная на берег, хватает ртом воздух. Не отрывает рук от члена. Потный и обессиленный, девчонка его поимела по полной. Шаги на лестнице, Тоби пытается встать, гордость побуждает сделать усилие. В углах рта белый липкий налет, полоска испарины над верхней губой. Запах его половых желез достигает меня, густой и тяжелый.

– Сука, – говорит он мне.

Хуго или Хугги, как его зовут друзья, приближается к дверям. Я отхожу к Клондин.

– Старик, где ты, блин, пропадаешь, сто лет тебя ищу. У нас там на кухне такая фигня разыгралась.

Здесь тоже.

Тоби вытирает обезвоженные губы тыльной стороной ладони, показывает в нашу сторону:

– Да вот, немного позабавился с местной фауной, ты же знаешь, как оно бывает.

– Отлично поработал, приятель, – отвечает Хуго. – Но в следующий раз кликни меня, поделись с товарищем, будь хорошим мальчиком.