Хорошая плохая девчонка

На обратном пути в тюрьму я чувствовала себя очень подавленной и рассеянной, что всегда раздражает надзирателя Харрисона. Поэтому вскоре он пересел на переднее сиденье к охранникам. Чтобы я не забывала, кто из нас начальник.

— В ней есть нечто такое, — говорит он охранникам, но достаточно громко, чтобы и я его слышала, — что заставляет тебя считать ее своей маленькой девочкой. Не знаю, как у нее это получается, она буквально влезает к тебе в доверие. И ты уже не можешь не думать о ней. Она твоя маленькая девочка. Беззащитная малышка. И ты хочешь дать это своей малышке. Ты знаешь, кто она, и она знает, кто ты, но тем не менее ты хочешь дать ей это, поставить ее на колени в камере и дать ей то, что она хочет. Ты чувствуешь себя ее единственным возлюбленным. Ты тот мужчина, который ей нужен. Только ты можешь ее спасти. Только ты можешь сделать ее счастливой. Берегитесь ее, ребята! Не смотрите на нее, не разговаривайте с ней и не дотрагивайтесь до нее даже случайно. Ты проверил еще раз железные наручники на ногах, Эл? А эти болты, они крепко привинчены к полу? Черт возьми, их нужно скреплять паяльником. Остановись, я переберусь назад, проверю, как она там, и посмотрю, успокоилась ли. Опять эти звуки. Их почти не слышно, но они доводят тебя до сумасшествия. И еще этот ее взгляд, он меня по-настоящему пугает. К ней нужен специальный подход. И она получит его от своего надзирателя Джека.

Путь назад показался мне длиннее пути туда.

Я смотрела на него не отрываясь.

— 45

Сегодня я получила два важных для меня письма. Большинство писем, обычно не представляют для меня особой важности.

Первое было от Оливера, над которым, по моим подозрениям, поработала рука цензуры (точнее, рука надзирателя Харрисона). Вот оно:

Дорогая Дэлайла!

Большое спасибо тебе за письмо и фотографии, я показал их своим друзьям. Я обязательно стану твоим парнем, когда ты выйдешь из тюрьмы и я________________________________________________ как говорит мой друг Рори. Он говорит, что ты из тех девушек, которым нравятся такие вещи, а я хочу делать все, что тебе нравится. Моя сестра Сара феминистка, и она говорит, что тебя посадили в тюрьму, потому что мужчины не знали, как обуздать твою естественную потребность в спонтанных проявлениях твоих чувств, и это то, что обычно делают мужчины с женщинами, то есть сажают их в клетки и превращают в мамочек.

Я не хочу превращать тебя в мамочку, но я хочу ________________________________. А Рори будет наблюдать за нами. А ты этого хочешь?

Твой будущий парень, Оливер

P. S. В субботу у меня день рождения. Мне исполняется девять лет.

Я перечитала письмо Оливера несколько раз. Кажется, он немного запутался. Хотелось бы надеяться, что мне удастся сформировать у него более здоровые взгляды на противоположный пол.

Особенно если учитывать, что его сестре, похоже, суждено остаться старой девой.

Но у каждой медали две стороны — хорошая и плохая, чему доказательством служит записка от надзирателя Харрисона, которую он положил в запечатанный конверт. Я открыла его и прочитала следующее:

Ла, прости меня за вчерашнее. Не сердись, пожалуйста.

С любовью, Джек

Иногда мне искренне жаль надзирателя Харрисона.

— 44

Думаю, я никогда бы не смогла стать серийным убийцей на самом деле. Дело в том, что мне абсолютно не присуща такая черта, как навязчивые идеи или состояния. У меня две теории о серийных убийцах. Согласно первой из них, в основном это довольно-таки скучные люди, например банковские менеджеры-трудоголики или люди, которые работают сами на себя. Они все время перебирают у себя в голове детали своих преступлений: как выследить жертву, как связать ее, какие пытки применить, каким способом ее убить и как избавиться от тела. Эти люди воспринимают окружающий мир в упрощенных терминах, например в таких, как «деньги — власть — секс», они не способны расслабиться и, скажем, полюбоваться закатом солнца. Моя вторая теория заключается в том, что серийные убийцы, наоборот, крайне неорганизованны, что действительно делает их похожими на людей, которые работают сами на себя. По крайней мере, если судить по тем, с которыми мне доводилось встречаться.