Хорошая война

Макс поверил. Кто еще мог знать, что Шарлотта отсутствует, потому что она похищена дядей? Насчет записок и паролей они с женой не договаривались, потому что Шарлотта не собиралась писать никаких записок, а Макс должен быть найти ее, прищемив хвост де Креси. Но печатка с гербом и чрезвычайные обстоятельства его убедили.

Пока Его Светлость давал показания по поводу улитки, к Францу подошел Ротемауль и сообщил, что смена нанимателя запланирована на сегодня, деньги на всех уже у него и остальным швейцарцам он уже об этом сказал. Франц мысленно выругался, но на словах согласился. Как только Ротемауль отошел на два шага, Франц бросился искать Патера и нашел его за шатром герольдов, сидящим на лапе левиафана в компании Горгонзолы и Быка.

— У меня срочное дело, — сказал Франц, — мне нужен добрый совет.

Патер положил руку ему на плечо и отвел в сторону.

— Рассказывай, сын мой.

— Нас перекупают. Не знаю кто, но у него здесь тоже швейцарцы, а переговоры вел Ротемауль.

— Ротемауль? Слышал про него, старый опытный вербовщик. И что тебя беспокоит?

— Мне бы лучше с Его Светлостью. Ему больше сопутствует удача, чем его врагам. А парням все равно, лишь бы сегодня денег побольше.

— Так в чем проблема? Скажи Его Светлости. Он вас обратно перекупит.

— Я боюсь ему на глаза попасться, — вздохнул Франц, — не то, что денег требовать.

— Почему?

— Я отсутствовал ночь и все утро вместо того, чтобы командовать свитой. Щиты, которые я купил, все развалились. Кроме щита с оберкригшнеком, который случайно мессир Фредерик повесил на кирасу Его Светлости перед последней сшибкой. Почему-то его никто не видел, кроме одного рыцаря, зато этот рыцарь теперь устраивает скандал на весь мир.

Патер от души рассмеялся.

— Не вздумай показать его еще кому-то, а то война начнется. С Его Светлостью я за вас поговорю.

— Я так и знал! — отреагировал Макс, когда Патер объяснил ему суть дела, — Де Креси увозит мою жену и хочет оставить меня без солдат, чтобы я не смог организовать преследование. Только ничего у него не выйдет. Я уже знаю, где он держит Шарлотту, а швейцарцев перекуплю обратно.

— Когда Вы им об этом скажете и когда дадите деньги? — спросил Патер.

— Не раньше, чем они получат деньги от этого Ротемауля. Мое слово должно быть последним, чтобы у них не было возможности снова побежать к нему и попросить еще больше, как у вас принято. К тому же, де Креси не знает, что я прямо сейчас собираюсь к нему в гости. Если Ротемауль не дал им денег сейчас, мы можем успеть разобраться с де Креси до того, как он придет с деньгами. А если он будет знать, что его заказчик изменил свои планы, скорее всего, он оставит доверенную ему сумму себе, и я сэкономлю.

— Но если у Вас не будет возможности? Если Ротемауль встретит вас в замке?

— Тогда… — Макс задумался, — Тогда я заранее передам деньги доверенному человеку, который либо перекупит моих швейцарцев обратно, если будет такой случай, либо вернет всю сумму мне, если случая не будет. Францу я не доверю, а вот божьему человеку и нашему другу булочнику — доверю. Сколько будет стоить нанять вас двоих на один вечер?

Бык настоял, чтобы по пути на тот берег успеть зайти в монастырь. Поскольку у ветеранов была фора, пока Макс соберет свое войско, а также поскольку два человека всегда движутся быстрее, чем сорок (десяток охранников Макс на всякий случай оставил в лагере), Патер счел это возможным. Бык проинструктировал кухонную команду насчет ужина, переоделся, взял свой замотанный в тряпки двуручный меч, и швейцарцы поспешили на паром. На выходе ветеранам попался навстречу брат Бартоломео с ведром и тряпкой. Не успел он открыть рот, как Патер склонил перед ним голову.

— Отче! Благословите на доброе дело!

Бартоломео удивился, но благословил. Швейцарцы побежали дальше.

— Что это у Вас, брат-повар? — крикнул он вдогонку, указывая на упакованный меч на плече Быка.

— Несу свой крест, отец-госпиталий, — бодро ответил Бык, обернувшись на ходу.

— На что же я их благословил? — всплеснул руками Бартоломео.

Макс с отрядом поднялся к замку и осмотрелся. Никакой охраны у замковых ворот не было. Надо думать, похититель трусливо прятался и не афишировал присутствие в замке иностранца, выставляя на входе своих французов. Перед воротами в пыли была палкой нарисована лилия. Это означало, что Патер и Бык с деньгами уже здесь, убедились в наличии в замке гостей и сидят в кустах неподалеку, чтобы не удивлять швейцарцев своим внезапным желанием подработать.

За воротами тоже не оказалось ничего интересного. Штурмовой коридор, ведущий в нижний двор. Когда Макс во главе отряда почти дошел до конца, из-за зубцов стен высунулись арбалетчики и аркебузиры и взяли на прицел только самого рыцаря, игнорируя швейцарцев.

— Сдавайся, самозванец, — предложил Шарль-Луи, появившийся с Ротемаулем и вооруженной свитой из нижнего двора.

— Ты? — искренне удивился Макс.

— Должен Вам сказать, Ваша светлость, что с этого момента мы Вас на некоторое покидаем, — с неподдельной грустью в голосе обратился Франц к Максу.