Хорошая война

Стрельба вскоре прекратилась. С балкона в комнату вошла рыжая женщина в расшнурованном платье и прогоревшей нижней рубашке. За ней проследовали трое молодых людей. Еще трое фигур шустро проскочили с балкона в незамеченную ранее дверь в другой стене.

— Пора!

Бандиты ворвались в комнату. Двое к столу, трое к балкону.

— Убейте их! — спокойно скомандовала Шарлотта.

Разбойники даже не успели удивиться. Джакомо вскочил, сгреб в охапку двоих, оказавшихся перед ним, пробежал три шага и влетел вместе с разбойниками в оконный проем. Марта тоже прыгнула вперед и повалила на диван первого, кто попался на пути. Трое бандитов выбрали своими жертвами троих мужчин, а безоружной женщине не уделили достаточно внимания. Зря. Марта и ростом и весом превосходила своего визави.

Трое парней тоже оказали сопротивление. Для студента фехтование — не менее важная наука, чем все прочие науки вместе взятые, а без меча или хотя бы кинжала на поясе молодой модник из дома не выйдет. Схватка закончилась быстрее, чем можно прочитать 'Отче наш'. Мелькнули клинки, разлетелись по стенам брызги крови. Упал, держась за живот, бандит. Прислонился к стене ферронец с кинжалом в груди. Вот второй студент схватился за перечеркнутое шрамом лицо, а вот последний бандит зажимает левой рукой разрубленную правую кисть и пропускает последний удар, точно в сердце.

Шарлотта не успела и глазом моргнуть, как все было кончено. У выхода на балкон среди лежащих тел в большой луже крови стоял молодой ферронец с окровавленным кинжалом. Из оконного проема торчали толстые ноги застрявшего Джакомо. С дивана поднялась Марта. Платье и нижняя рубашка на ее груди были порваны в клочья. Разбойник, который попался под горячую руку Фрау Профос, остался лежать на диване без признаков жизни.

— Матерь божья… — растерянно произнесла Шарлотта, — ну вы даете…

— А что мы? Мы ничего. Мы так, понемножку, с Божьей помощью, — натянуто улыбнулась в ответ Марта, переводя дыхание.

— Чем это ты его? Нежно прижала к груди и задушила, как подушкой?

— Нет, — Марта подошла к дивану и сняла с шеи убитого шнурок, — удавила шнурком от платья.

Шарлотта подошла в окну и с усилием дернула за пояс Джакомо. Финансист вытолкал в окно двух бандитов, и сам чудом не вылетел вслед за ними, но застрял толстыми боками и чуть не помер от удушья и прилива крови к голове. Марта тоже ухватилась за пояс, женщины вдвоем с заметным усилием выдернули застрявшего толстяка.

Джакомо вытер багровое лицо, отдышался и сказал:

— Что-то у меня в боку колет.

В боку кололо не 'что-то', а длинный стилет, который прошел через толстый слой жира насквозь. Спереди над поясом торчала рукоять, а из правого бока выглядывало окровавленное острие.

Банкир тяжко опустился на свой широченный стул. Марта, придерживая руками разорванное платье, побежала на балкон, чтобы позвать доктора. Как раз в холле дома напротив был устроен полевой госпиталь. Лекарь, услышав, кому именно требуется помощь, быстро вытер руки, схватил инструменты и побежал наверх.

Макс только что вышел из ворот, где он договаривался о втором уже перемирии и эвакуации раненых. Он не расслышал, что именно произошло, но на женский крик обернулся к балкону и помахал рукой. Марта убедилась, что никто, кроме Макса ее не видит, и на мгновение распахнула разрыв на платье и рубашке, полностью обнажив грудь. Макс улыбнулся и встал в профиль, демонстрируя гордо поднятый начищенный до блеска стальной гульфик.

Шарлотта не стала сама вытаскивать кинжал из брюха Джакомо, а занялась другими ранеными. Все разбойники и один студент были мертвы. Второй студент плакал и держался за располосованное лицо. Третий, хотя и был с ног до головы в крови, отделался несколькими неопасными порезами на груди и на руках.

Защитники улицы любезно предоставили нападавшим возможность вынести через ворота раненых и убитых. Главное, зачем это было нужно, — потянуть время до того, как придет помощь, или, в худшем случае, перевести дух до следующего приступа. Стараниями Шарлотты все были уверены, что помощь непременно придет, но никто не знал, откуда.

Макс воспользовался паузой, чтобы… Ничем он на самом деле не воспользовался, а просто вошел в караулку, бросил на пол рукавицы и шлем и плюхнулся на табурет. Кто-то принялся обмахивать его войлочным беретом как веером. От берета воняло потом и кровью, но легкий ветерок компенсировал эти мелкие недостатки.

В караулку вошел Франц. Он прижимал ко лбу мокрое полотенце и хромал на обе ноги.

— Господи, Ваша светлость, не знаю, чем у Вас набита голова, но шея у Вас стальная.

Франц потер свою многострадальную шею.

— Я пропустил всего два удара в голову. А Вам досталось раз в десять больше. Как так получается, что я лежу у всех под ногами, а Вы останавливаете их атаку в одиночку?

— Сам удивляюсь, — мрачно ответил Макс, — что там видно через ворота?

— Они растаскивают трупы. Скоро будут атаковать еще раз, — доложил швейцарец.

— И мы все умрем? Или есть какие-то предложения?

— Тяните время, Ваша светлость. Вызовите кого-нибудь на поединок. Патер нас не бросит.

— А вы? Трусите?