Хорошая война

После того, как победитель получил из рук прекрасной Ауреллы свой приз, он честно открыл свой секрет благородным мессирам, обвинявшим его чуть ли не в колдовстве. В самом деле, где это видано, чтобы тот, кто не побеждает днем, стал чемпионом вечером? Ломбардец отказался от своего авторства и сказал, что идею о важности хорошего обзора он почерпнул у мессира Максимилиана де Круа (кстати, где он?), когда тот вышел в доспехах стражника и в шлеме с открытым лицом, что не помешало ему в честном бою победить присутствующего мессира Доменико ди Кассано.

Темнеет на юге очень быстро. Только что штурмовали замок под голубым небом, конный турнир уже проводили при свете костров и луны. Пеший турнир начинали самые бедные рыцари вместе с самыми здравомыслящими. Те, кто отказался от участия в конном бугурте, чтобы не калечить коней. Или те, кому не повезло выехать в город не единственном коне и получить по этому коню алебардой.

Доменико ди Кассано, хотя и считался бесхитростным здоровяком, решающим проблемы при помощи меча, был сыном кондотьера и внуком кондотьера. Высоким искусством светской беседы он владел не хуже, чем высоким искусством фехтования. Несколько брошенных в нужное время реплик — и Бе-Бе под угрозой потери репутации вынужден надеть доспехи и выйти на пеший бой.

Не стоит вызывать на смертный бой человека, которого считаете бесчестным — рискуете не дожить до поединка. Не стоит играть с ним в рыцарей плаща и кинжала — эту игру он знает лучше вас. Доменико выбрал средний вариант — превратить обычный поединок, каких за ночь пройдет несколько десятков, в бой насмерть. Бе-Бе будет уверен, что отделается синяками и царапинами. Это хорошо. Надо убедить герольдов и рыцаря чести не останавливать бой.

Габриэль Морской Кот всего пятый день был рыцарем чести и в глубине души он продолжал оставаться пиратом, контрабандистом и работорговцем, в каковых профессиях совершенствовался не первый год.

— Мессир, Вы не слишком сильно рискуете? Я правильно понимаю, что Вы хотите убить человека прямо на турнире на глазах у всех?

— Именно поэтому никто не подумает на убийство. Я даже уроню слезу.

— Нельзя было придумать что-нибудь более традиционное и менее рискованное?

— Не против него. Бе-Бе легко переиграет меня в интригах.

— Двести флоринов.

— Сто.

— Двести. Без торга.

— За такие деньги ты должен гарантировать положительное решение Суда Любви и Красоты.

— Легко. Деньги вперед.

После того, как победитель конного турнира раскрыл свой секрет, участники пеших поединков все как один перешли на открытые шлемы с хорошим обзором. Два огромных костра освещали ристалище, давая света не меньше, чем днем, но превращая все цвета в оттенки черного и оранжевого.

К тому времени, как на ристалище вышли Доменико ди Кассано и Бастард Бранденбургский, прошло пять продолжительных боев, и костры уже догорали.

Меч и баклер. Доменико предоставил выбор оружия старшему. Бе-Бе не рискнул выбирать двуручное оружие.

Классика фехтования. Атаки и защиты. Баклеры звенят под мечами. Четыре тени от двух костров мечутся по ристалищу. Языки пламени отражаются от начищенных миланских доспехов.

Не самый интересный бой. Задета гордость героя вчерашних дней. Пусть покажет, что есть еще порох в пороховницах. Нашел, кого вызвать — сына своего старого друга. Герольды и рыцарь чести намерены остановить поединок раньше, чем старый рыцарь устанет, но не слишком быстро, чтобы он успел хоть что-то продемонстрировать обществу. Дамы зевают, этот поединок не для них.

Габриэль чутьем моряка уловил порыв ветра и поднял ему навстречу свой шест с покрывалом. Ветер раздул покрывало как парус, на мгновение заслонив бойцов от трибуны. В следующее мгновение Габриэль опустил покрывало на голову Бе-Бе. Зрители и герольды зафиксировали момент окончания поединка. Доменико опустил меч и отступил на шаг назад. Бе-Бе неожиданно для всех покачнулся и упал навзничь.

Смерть на турнире — обычное дело. На каждом третьем турнире кто-нибудь да помрет. Потом летописец, закончив детальное описание удивительных золотых деревьев и волшебных кораблей, не забыв про новый доспех короля, упомянув имя очередной королевской любовницы и отметив, что королева по своему обыкновению была беременна, в последних строках припишет 'погиб один рыцарь'.

С одной стороны, мало ли от чего закончил свои дни помянутый рыцарь — может быть, перебрал вина, может быть, отказало сердце на жаре, а может быть, и в самом деле погиб в поединке. С другой стороны, отсутствие в хрониках подобного сообщения говорит только о том, что всех пострадавших рыцарей вынесли из поля зрения летописца живыми.

Бастард Бранденбургский был убит одним ударом. Меч ди Кассано пробил ему гортань и сломал позвоночник, пройдя сквозь шею.