Хорошая жена (ЛП)

В день моего восемнадцатилетия я пригласила в свой домик Рауля; мы карабкались в темноте, проклиная все на свете. Рауль выпил слишком много вина, а я надела босоножки на тонких ремешках. Платформа застонала под тяжестью наших тел, и мы неуклюже обнялись. Когда Рауль дернул слишком сильно, тонкий хлопок моего платья лопнул по шву, и он прижался губами к открывшейся полоске тела.

— Такая загорелая, — пробормотал он и сорвал с себя рубашку.

Неопытность и невежество заставили меня оцепенеть, а Рауль был излишне груб. Мы были лишены спасительной благодати юмора и исполнены мрачной решимости довести дело до конца.

— Мне очень жаль, — пробормотал Рауль. Он поднял блестящее от пота лицо. — Я люблю тебя.

Я оттолкнула его. Со мной поступили несправедливо. Дом на дереве не был местом для соблазнения. Он принадлежал детству. Теперь это место было опорочено.

В ту ночь я покинула свой дом на дереве и больше не возвращалась туда.

Я повернулась в постели и попробовала рассмотреть аспекты моей жизни. Рубины и топазы, хрупкость золота и янтарь вина. Моего отца. Уилла. Мэг. Сашу.

Мою дочь, отчалившую от берега…

Глава 9

… и как я привела ее в эту Жизнь.

Первая схватка застала меня врасплох, когда я рано утром завтракала в квартире Уилла. Одна.

Я была на тридцать девятой неделе беременности, и размышляя о стремительности жизненных перемен, думала, что едва могу знать, что будет со мной дальше.

На экране вспыхнули шестичасовые новости, и в ту же секунду раздался звонок Уилла: он собирался допоздна задержаться на встрече и просил не готовить ему ужин. Я чувствовала себя вялой и больной, и на секунду в моей голове промелькнула мысль, что свою работу он любит больше, чем меня. Хуже того, он понимает ее лучше, чем меня, и предпочитает работу ужину с женой.

— Хорошо, — сказала я. — К черту ужин.

— Будешь по мне скучать?

Я прикусила губу.

— Нет.

— А я уверен, что да. Вы обе будете скучать по мне?

Я невольно улыбнулась.

— Нет… Да.

Я, как животное, забилась в нору и сжалась в комок. Я чувствовала себя ослепшей и беспомощной. Казалось, я жаждала присутствия и внимания Уилла, но он стал… почти лишним, потому что я была завернута в кокон будущего материнства, тяжелый и громоздкий, наполненный ставшей привычной болью. Книги предупреждали меня о болях в спине, варикозном расширении вен и множестве других заболеваний, и иллюстрировали мое состояние диаграммами. Однако, ни одна не упоминала о том, насколько глубоко может быть поражен мой разум. Маленькое бобовое зернышко высасывало все потоки остроумия, энергии, изобретательности, пока не погрузило меня в смутное мечтательное небытие.

Уилл редко был рядом, и, не имея сил посещать друзей, которым я могла бы доверить свои чувства, я приобрела привычку разговаривать вслух сама с собой.

— Я чувствую себя как теплое сливочное масло, как недоваренное варенье, как тающий снеговик, — сообщила я сковороде, которую отмывала от жира, задача, которая в те дни указывала на уровень моих жизненных достижений.

Да будет так.

Вскоре после Уилла позвонил отец, чтобы проверить мое состояние. Его голос звучал озабоченно.

— Ты одна? Это неправильно. Кто-то должен быть с тобой.

— Не паникуй, папа. Все идет прекрасно.

Теперь он сердился.

— Кто-нибудь может к тебе приехать?

— Папа, сейчас только шесть тридцать. Уилл приедет, но немного позже.

— Вот как… — пронзительно заверещал его второй телефон. — Мне пора, — сказал он, — буду на связи.

Первая схватка заставила меня выгнуть спину в попытке облегчить боль. Через пятнадцать минут вторая была настолько настойчивой, что я отставила в сторону тарелку салата и вскочила на ноги.

Я положила руку на поясницу и сделала пять шагов вдоль длинной стены комнаты. Потом я повернулась и пошла обратно, чувствуя, как от тяжести моего веса подгибаются колени. Еще один шаг, и они подогнутся, подумала я. И я упаду.

Новая схватка сотрясла мое тело.

Я бы много отдала за то, чтобы сидеть сейчас на моем дереве с бутылкой сидра, осматривая в телескоп мои владения и осваивая новые ругательства.

Что будет, если я позвоню Уиллу и скажу:

— Я передаю все в твои руки. Можешь сделать это вместо меня?

Позвонив в офис, я получила ту же информацию, что полчаса назад, Уилл уехал и не оставил контактного номера. Я пыталась написать ему на пейджер, но он был отключен.

Я позвонила Элейн, которая сразу все поняла.

— Похоже, все мужья одинаковы. Со мной было то же самое. Хочешь, я приеду к тебе в больницу?

Я подумала над этим. Ее дружба поддерживала меня, но не могла заменить Уилла. Я поблагодарила и попросила ее:

— Не могла бы ты позвонить моему отцу? Скажи ему, что уже еду в больницу.

Дальше я не помню мелких деталей, только одну общую картину, за что благодарна своей памяти. Акушерка сказала, что все прошло необыкновенно быстро для первых родов. В моих воспоминаниях остался огромный живот, возвышающийся надо мной, потливость, толчки боли, хриплое дыхание в ушах, которое оказалось моим. Нечеткие тени в тускло освещенной комнате. Акушерка, входящая и выходящая через дверь. Иногда она говорила со мной. Иногда я отвечала ей.