Хорошая жена (ЛП)

— Я должна поблагодарить, — настаивала она. — Мне нужно безопасное и надежное место, чтобы я могла бросить… ну, ты знаешь, что со мной может быть. Я не могу сделать это самостоятельно, но я обещаю, что изо всех сил постараюсь быть тебе полезной. Я планирую найти работу, как только смогу. С частичной занятостью, так что я смогу помогать тебе с Хлоей. — она улыбнулась немного мрачно. — Я постараюсь заработать себе на пропитание.

Я оставила Мэг разговаривать с Уиллом, посадила Хлою на бедро и поднялась наверх в спальню. Я открыла окно, и Хлоя засмеялась, глядя, как я борюсь со шпингалетами. Она выглядела такой славной, такой аппетитной, что я схватила ее в охапку и расцеловала.

Грачи кричали на деревьях. Занавески колыхнулись, и я запечатлела в своей памяти эту мирную картину, чтобы поместить ее глубоко в сердце вместе с другими образами и звуками. Я села на кровать и положила подбородок на кудрявую макушку Хлои.

— Мы дома, малышка, — сказала я.

В Америке я отучила Хлою от груди, этот процесс занял несколько вечеров, когда мы с ней сидели на качелях перед домом. Я поила ее из бутылочки перед сном, когда в комнату вошел Уилл. Хлоя отпустила соску и повернула голову в его сторону.

— Ты видела? — он был доволен. — она меня узнала.

— Конечно, она узнала тебя.

— Вас не было здесь так долго, что я думал, она забудет своего отца. Позволь мне. — он посадил Хлою на колени и дал ей бутылочку. Хлоя немного посопела, а затем начала сосать. Он прижал ее к себе. — Фанни, теперь, когда мы продали квартиру, как ты отнесешься к аренде дома на Брантон-стрит?

После рождения дочери нам нужно было расширить наше гнездо в Лондоне, и перед отъездом в Штаты я выставила квартиру Уилла на продажу. Ее купили через десять дней.

— Почему там?

— Это недалеко от Вестминстера.

— Но Брантон-стрит? Она застроена узенькими домиками, которые стоят как госдолг большинства африканских стран.

Он смотрел вниз на Хлою, но теперь перевел взгляд на меня.

— Я кое-что понял в последнее время, Фанни. Мы должны принимать людей и заводить связи, чтобы наши лица стали более известны. Общаться с министрами. Думаю, они тебе понравятся. Интересные люди… — он опять посмотрел на Хлою. — На самом деле я посоветовался с Мэг, и она думает, что это было бы прекрасно.

Я бросила грязный комбинезон Хлои в корзину для белья.

— С Мэг? Вот как?

Уилл быстро добавил:

— Я был уверен, что ты не против.

Я не знаю, почему эта маленькая измена так больно ужалила меня. Я укрылась за сарказмом.

— У тебя найдется время отвезти меня туда и показать дом?

Хлоя допила молоко. Я переодела ее и положила в кроватку. Потом я завела детский музыкальный телефон, и мы с порога наблюдали, как она погружается в сон.

— Уилл… — прошептала я. — Ты совершенно уверен, что мы можем оставлять Хлою с Мэг? Мы не подвергнем их обеих опасности? Что будет, если Мэг выпьет, когда мы будем в Лондоне?

— Это маловероятно, — Уилл ответил слишком быстро. — Несмотря на все произошедшее, с ней не было никаких проблем, когда она заботилась о Саше. Я знаю, что она не позволит и волоску упасть с головы Хлои.

— Я надеюсь, что ты прав, Уилл.

Он обнял меня за талию.

— Ради Хлои Мэг даже по воде пройдет.

* * *

На следующее утро Мэг появилась в нашей спальне с завтраком на подносе.

— Я подумала, что ты еще слаба. — она поставила поднос рядом со мной.

Хлоя пила свое молоко и играла с Уиллом в «вижу-не вижу». Я не знала, кто их них больше наслаждается игрой.

Мэг не пожалела усилий. Мармелад лежал на отдельном блюдце, а молоко для кофе было горячим. Я поблагодарила ее и наслаждалась своим завтраком, чувствуя себя виноватой за то, что не хочу видеть ее в своей комнате.

* * *

В понедельник мы оставили Хлою с Мэг и поехали осмотреть дом на Брантон-стрит. Манночи предложил встретиться там и осмотреться втроем. Я оказалась права, улица была узкой и мрачной, зажатой между двумя рядами таких же узкий и мрачных зданий. Раньше здесь селились семьи с Ближнего Востока.

Манночи указал на маленькую комнатку рядом с холлом, из которой он сможет сделать идеальный кабинет. Не желая обидеть его, я все же заметила, что не уверена, что хочу видеть его членом моей семьи. Он улыбнулся и ответил в своей уклончивой манере:

— Я не буду беспокоить вас. Если вы дадите мне ключ, я буду приходить тихо и сидеть молча.

Так, тихо и спокойно, Манночи собирался сидеть в своей норке, пока он не понадобится.

— Вам никогда это не надоедает, Манночи? Вы никогда не задумывались, что такая жизнь дает вам?

Он покачал головой.

— Я слишком занят, чтобы думать. Можете считать это преданностью делу.

На самом деле, это было поразительно, как охотно Манночи подчинял свою жизнь нашей. Пожалуй, способность не думать была преимуществом, эффективным оружием. Как осиротевшего ягненка подкладывают матке завернутым в шкуру его мертвого собрата, Манночи безоговорочно признал наш вкус и запах.

На первом этаже узкая гостиная размещалась между зеркально расположенными кухней и подсобным помещением. Над лестницей находилось две спальни. Полутемное, почти безвоздушное пространство с высокими зарешеченными окнами.