Хорошая жизнь

Неужели Калина связан с Филиным и Дробышевым? Если так, то какой во всем этом смысл?

– Договорились, – сказал Калина. – Встретимся сегодня, в половину одиннадцатого вечера. Приходи одна.

18.

Анна оставила электромобиль на крытой парковке торгового центра. В поздний час там было немноголюдно.

Стук ее каблуков казался необычайно громким. Впрочем, куда громче звучала музыка в кинозале, где она оказалась десятью минутами позже.

Она взяла билет на сеанс кинокомедии. Выбрала место, которое ей указал Петр Калина по телефону. Прошла в зал еще до того, как погас свет.

Договариваясь с Калиной по телефону о встрече, она предложила другое место, но Петр категорически отказался. Сказал, что выбор места встречи остается за ним, либо встречи не будет вообще. Анне ничего не оставалось, кроме как согласиться.

Теперь, сидя в удобном кресле перед большим экраном, она чувствовала себя будто бы в западне. С другой стороны, она понимала, что и Калина шел на определенный риск, устраивая встречу в кино. Так он намекал на честность? Но какая к черту может быть честность в общении с хладнокровным убийцей?

Впрочем, рассуждала Анна, теперь у них обоих одинаковые шансы на провал. Это окрыляло. Но вот Петра все не было и не было. Тем временем прошло десять минут с начала сеанса.

В зале, кроме Мелисон, было еще пять человек. Трое студентов с попкорном и напитками сидели на несколько рядов ниже, достаточно далеко, и еще молодая парочка ворковала на заднем ряду. Им не до кино, как подумалось Анне. Что ж, ей тоже было совсем не до кино.

Когда внизу, около входа, появилась фигура Калины, Анна напряглась. Когда он прошел по залу и оказался у нужного ряда, она инстинктивно коснулась пистолета, спрятанного в кобуре. Снятого с предохранителя.

Приблизившись, Калина снял шляпу и кивнул Мелисон. Та кивнула в ответ. Получилось немного нервно. Когда Петр присел, она подалась чуть в сторону.

– Знаешь, про что этот фильм? – спросил он, укладывая шляпу на соседнее кресло.

– Нет, – сухо ответила Мелисон.

Прочитать аннотацию она не удосужилась. Не тем была забита голова.

– Про Маяковского. Комедия, – сказал Калина, тяжело вздохнув. – Странно время расправляется с прошлым. Когда я был совсем пацаном, меня его стихи пугали до чертиков. А сейчас… чушь какая-то.

Он посмотрел на экран, помедлил.

– Ты пришла одна?

– Как и договаривались. А ты?

Петр кивнул. Анна окинула его оценивающим взглядом. Киллер, казалось, был до безобразия спокоен.

– Расклад такой: за мной устроили охоту из-за того, что случилось…

– Ты убил девушку, – перебила Мелисон.

– Не самую обычную девушку, – пояснил Калина. – Скажем так: таких девушек лучше не убивать вообще.

– Есть такое разделение, да? Кого убивать можно, а кого нельзя? – съязвила Анна.

– Ну а у вас, у легавых, разве нет такого? Кого-то сажать можно, а кого-то – нельзя. На что-то закрывать глаза можно, а на что-то – ни в коем разе…

Мелисон не хотелось продолжать общаться на эту тему. И по большей части из-за того, что она была согласна со словами киллера. Просто не могла принять это свое согласие.

– Кто она?

– Девчонка? Сестра одного озлобленного ублюдка, у которого хорошие связи в верхах.

– И теперь это для него личное дело?

– Послушай, Анна Мелисон! – киллер изменился в голосе, стал задиристее. – Не думай, что ты останешься в стороне, раз уж вляпалась в эту историю. Вопрос времени, когда возьмутся за тебя и за того идиота, Нечаева, который был с тобой в квартире. И когда за тебя возьмутся, ты не успеешь и глазом моргнуть, как будешь мертва.

– Кто за этим стоит? Я видела имена в записях Вилевича, но я не совсем понимаю…

– Это хорошо работающий механизм. Как часы, – Калина помедлил. – Те, кого ты видела в записях – элементы. А вот часовщиком был Дмитрий Леонов. Большие деньги из воздуха не берутся. Это он придумал схему, по которой одни люди исчезают, а другие появляются.

– Они похищают людей?

Калина вздохнул.

– Мне нужны гарантии того, что я буду проходить по программе защиты свидетелей…

– Такие гарантии тебе никто не даст! – возразила Анна, повысив голос. – Особенно если учесть, что ты успел натворить.

– Да? Ты и половины всего не знаешь.

Терпение Мелисон было на исходе. Она пристально посмотрела на киллера. В синеватом свете кинозала родимое пятно на его лице казалось совсем уж темным. Будто его давно сгоревшая душа проступала наружу.

– В этом замешаны все: полиция, чиновники, предприниматели. Когда человек исчезает, его место отдают другому. Тому, кто смог заплатить взнос, или кому-то из своих. Для замены выбирают, как правило, одиночек, чтобы проще было разместить новичка, и чтобы меньше вопросов было со стороны родственников или друзей.

Взнос, понятное дело, уходит на счета тех, кто в деле. Ублюдок живет себе своей хорошей жизнью, а Леоновы, Крашенинников, Либкнехт и другие снимают сливки. На каждом этапе есть свои люди. И у тебя в конторе они тоже есть…

– Потому много раз закрывали глаза на исчезновения людей, – подхватила Мелисон.

– Чертовски верно. Этот конвейер работает без перебоев.

– Но куда отправляют тех, кого заставили исчезнуть?

– Тут еще занятнее…