Хорошая жизнь

– Пока не знаю. Но советую тебе держаться от него подальше. Андрей, ты в огромной опасности теперь. Слишком много важных шишек в этой истории. Ты не думал о том, чтобы…

– Сбежать? – Нечаев сдвинул брови. – Ты об этом?

Возникла недолгая пауза, на протяжении которой Мелисон все смотрела вперед, будто бы вглядываясь в силуэты города, а Нечаев изучал профиль ее лица, казавшийся малознакомым в призрачном свете фонарей.

– Мне кажется, сейчас самое время это сделать, – сказала, наконец, Мелисон. – Это логично в твоей ситуации. Ты не полицейский. Ты просто человек, которому нужно спасать свою шкуру.

– Думаешь, подчиняться логике – всегда заведомо верное решение? – спросил Нечаев.

Он опустил окно и достал из кармана пачку сигарет.

– Я же не витаю в облаках, и прекрасно понимаю, что людям, как правило, наплевать. На кризисы, на геноцид. На всех, кроме самих себя и своих близких. Все мы – незнакомцы, и друг для друга лишь манекены в этом драном магазине эмоций.

Сказав это, Нечаев подкурил.

– В этом есть своя логика, – продолжил он. – Да и мне самому до всех тех, кто лишился своих «программ» и оказался в рабстве, по большому счету, не должно быть никакого дела. Кто они мне? Но я чувствую, что внутри у меня все перекручивается. Я думаю о том, что происходит, и не могу поверить. Что, все это правда? Может, это не здесь, и не рядом со мной?

И еще больше меня перекручивает, когда я представляю, что просто закрываю глаза и начинаю ждать. Ждать, пока кто-то другой попытается навести во всем этом порядок. Или убегать, туда, в свой мир, где такого дерьма нет. Где все по «программам».

Нет… Я не хочу уезжать. Я хочу довести это дело до конца и заставить ублюдков понести наказание, которого они заслуживают. Этот конвейер жестокости должен однажды остановиться. И дело не только в том, что они похитили Эллу. Это уже выше личного. Должно быть выше, как мне кажется.

Нечаев договорил. Он поймал на себе взгляд Анны. Не смог понять, удивлена ли она, или же разочарована. Одно он знал точно: теперь она куда меньше улыбается, чем в начале всей этой истории с исчезновениями.

– Это я убила Илью Глазунова, – сказала Анна. – Проследила за ним до маяка и убила его. Потому что не знала, как поступить иначе.

Внутреннее напряжение Мелисон передавалось Нечаеву. Он буквально ощущал ее внутреннюю дрожь, ее сомнения. Но он продолжал смотреть ей в глаза, потому что именно в тот момент она нуждалась в его поддержке. Так он мог отплатить ей.

– И еще я узнала, что они собирались подставить тебя…

Мелисон сбивчиво рассказала о том, что на самом деле случилось у маяка. Рассказала про подброшенное ухо Александра Филина, и про то, как она совершила анонимный звонок и рассказала о двух трупах дежурному офицеру.

– И я чуть было не стал козлом отпущения, – Андрей покачал головой, выслушав рассказ Анны. – Просто потому, что оказался не в том месте и не в то время.

– Они могли повесить на тебя убийство и закрыть это дело, миновав любые дальнейшие разбирательства. Но вмешалась Элла. И твое дело ушло на второй план.

Кроме этого, еще одна деталь ушла на второй план…

– Юлиан сказал, что познакомился с Эллой в «Спутниках жизни», – заметил Нечаев. – Может, есть смысл отправиться туда и поговорить со специалистами?

– Не думаю, что они с легкостью предоставят информацию посторонним лицам вроде нас.

– Твое явное отличие в том, что у тебя есть удостоверение.

Мелисон намек поняла.

– Знаешь, это ты должен был стать полицейским, – сказала она. – Вместо того, чтобы продавать людям пустоту.

– Может быть. В другой жизни, наверное.

Андрей улыбнулся. Мелисон тоже. Долгий взгляд. Взгляд, чем то похожий на соревнование. Скорее даже спарринг. Никто из них не хотел уступать, пусть это был лишь тренировочный бой.

– Я должен извиниться, ведь был с тобой нечестен, – заявил Нечаев.

Произнес он это практически шепотом, интимно, пусть сам того и не осознавал.

Анна придвинулась к нему ближе. Коснулась взглядом его губ. Будто посмотрела в пропасть, прежде чем броситься в нее.

Нечаев и сам чувствовал неумолимую тягу к Мелисон. То ли сказалась атмосфера все и вся скрывающей ночи, или же просто за время их с Анной знакомства столько всего случилось, что теперь каждая минута нахождения рядом сближала с невероятной силой. При этом каждая такая минута была лишь подтверждением того, что жить осталось еще на одну минуту меньше.

Но Андрей не собирался обманывать себя. Не страх смерти и уж точно не подсознательное влечение к смерти подстегнуло его впиться губами в губы Мелисон. Нет, он просто хотел ее в тот момент с такой силой, что случайно сорвал пуговицу с ее блузки, когда стал раздевать ее. Она не сопротивлялась.

Она не могла признаться себе тогда, что в ней взыграли эмоции, и что порыв страсти был никак не связан с логикой, которой она придерживалась всю свою жизнь. Просто в этот переломный для нее день она словно кожу с себя сбросила. Сделала это машинально, не оглядываясь назад.

И все в голове ее звучал вопрос: всегда ли подчинение логике – заведомо верное решение?

6.