Хорошее поведение

По правде говоря, теперь Хауэи выглядел совершенно другим человеком, более надежным. Он безропотно отложил ту книгу с брачными тайнами, без единой жалобы поднялся на восемнадцать лестничных пролетов и принялся за работу с видимым желанием и без баловства. Дортмундер решил, что ничего не случиться, если он оставит Хауэя наедине с его обязанностями.

- Окей, не буду тебе мешать,- сказал он и пошел к остальным, присел и начал наблюдать за ходом работы Хауэя.

А работа протекала гораздо сложнее, чем на седьмом этаже. Внутри панели располагались ряды печатных плат на толстой доске – припаянные проводники с одной стороны и длинные цветные провода на другой, которые свисали вертикальными линиями. Хауэи пальцами своих рук и остроконечными инструментами внимательно изучал содержимое панели, притрагивался к проводам, соединял их, изолировал микросхему. Он аккуратно разбирал «внутренности», менял звенья, отсоединял их и образовывал новые, используя проволоку и серо-голубое вещество похожее на жевательную резинку или пластилин. Периодически он пользовался тестером и тот всегда загорался.

Все эти операции даже без «помощи» Дортмундера заняли некоторое время. Спустя минут десять Хауэи начал издавать кудахтающие и похрюкивающие звуки, которые означали раздражение и разочарование, каждый раз, когда тестер загорался.

- Ну и ну, милашка, работай?- бормотал он.

Но, в конце концов, он отодвинулся от панели, повернулся к остальным и произнес:

- Еще один шедевр от Уилбера Хауэя, господа. Он полностью ваш.

Все встали и начали потягивать замлевшие мышцы, а Дортмундер похвалил его:

- Ты молодец.

Продолжая сидеть на полу, Хауэи сердито посмотрел на Дортмундера и ответил:

- Как ты думаешь, звезды падают в Алабаме? Идем и узнаем это.

- Конечно,- вмешался Тини и направился к аварийной двери.

Дортмундер заметил, что Хауэи настороженно смотрит на систему охранной сигнализации. И только после того, как Тини открыл дверь, на лице Хауэя появилась большая улыбка облегчения и он начал собирать свои инструменты.

Первым вошел в дверь Тини, затем Келп и Дортмундер, последним был Хауэи с полным комплектом инструментов, который мягко закрыл ее за собой. По правой стороне он них располагались темные окна «Антикварные Ювелирные Изделия из Азии». Свет горел только в коридоре, и его было достаточно, чтобы каждый драгоценный камень, обрамленный в серебро или золото, переливался всеми цветами радуги.

- Я называю это «красотой»,- сказал Тини.

Они направились ко входу в «Азиатский Антиквариат» и Хауэи предложил:

- Хотите, я открою его?

- Я займусь этим,- сказал Тини, подойдя к двери.- Ожидание,- произнес он это слово едким голосом.- Ожидание – это тяжелое испытание для меня. Когда я был совсем маленьким, за неделю-две до Рождества я шел в центр и крал из магазина несколько игрушек,- и он ударил правой ногой в дверь.

26

В марте 1979 года на атомной станции Три-Майл-Айленд, расположенной в Пенсильвании возникли неполадки в оборудовании. Индикаторы и датчики зафиксировали сбой в работе, однако этих показаний было недостаточно, чтобы задействовать службы спасения. Иногда такое случалось, что какой-нибудь прибор выходил из строя, вызывая определенного рода трудности, но это были неопасные поломки. Каждый день снимались показания индикаторов и датчиков согласно нормативам. И когда приборы на атомной станции Три-Майл-Айленда снова показали «непривычные» величины, то работники решили, что ничего серьезного не произошло, очередная несущественная поломка очередного механизма.

Когда возникли неполадки в оборудовании на химическом заводе в Бхопале в Индии в январе 1985 года, когда различные индикаторы и датчики показали нарушения в работе техники, то и этих показаний было недостаточно, чтобы задействовать службы спасения. Ведь иногда так случается, что какой-нибудь прибор ломается, вызывая определенного рода трудности, но это всего лишь неопасная поломка. Каждый день снимались показания приборов согласно нормативам. И когда те показали «непривычные» величины, то работники решили, что ничего серьезного не произошло, очередная несущественная поломка очередного механизма на заводе в Бхопале.

Государственный банк Авалона не только взмывал ввысь своими семьюдесятью шестью этажами, но и на четыре этажа уходил в землю острова Манхэттен, два из которых были полностью оснащены металлическими лестницами и лифтами. Это массивное и автономное здание очень напоминало большой пассажирский лайнер. За исключением того, что небоскреб пришвартован всегда в одном и том же месте и, конечно, неподвижен, ведь небоскребы не плавают. Ах, неважно, забудь все это.

На втором «нижней» этаже располагалось складское помещение, которому не страшен был огонь, землетрясения или, предположительно, ядерные взрывы. В нем хранились различные папки, документы, векселя и некоторые провокационные видеоматериалы. Также на этом этаже располагались бригада пожарных и вооруженная группа мобильного реагирования, три внештатных группы, а этажом выше еще и служба безопасности.