Хорошее соседство

– Срочно? – библиотекарь потянулся к телефону. Джунипер покачала головой.

– Я не в этом смысле. У моего друга проблемы, и я должна кое с кем связаться.

– Ладно, хорошо, – он провел Джунипер в маленький кабинет с большими окнами, вышел и закрыл за собой дверь. Дрожащими пальцами она набрала номер окружного прокурора. Когда секретарь ответил ей, попросила:

– Соедините меня, пожалуйста, с мистером Эвансом. Меня зовут Джунипер Уитман. Он меня знает. Это срочно.

– Мисс Уитман, я прошу прощения, но мистер Эванс сегодня не может выйти на связь. Завтра весь день он будет в суде. Может быть, я запишу ваш номер и попрошу его вам перезвонить?

– Где он? Можно узнать номер его мобильного?

– Нет, я же говорю: он будет в суде…

– Ну а сейчас он где? Я могу поговорить с ним одну минуту? Потом я не смогу позвонить, у меня не будет доступа к телефону. Я серьезно. Это очень срочно.

– Секундочку, хорошо?

Секундочка длилась минуту, две минуты. Джунипер водила пальцем по полям глянцевого рекламного календаря. Библиотекарь, удивленно подняв брови, смотрел на нее сквозь стекло. Джунипер кивнула ему, сказала: «Все хорошо!» – и улыбнулась.

– Джунипер? – наконец ответила трубка. – Тони Эванс. Что случилось? Все в порядке?

Задыхаясь, она выпалила:

– Вы должны немедленно прекратить все это, все эти обвинения, преследование Ксавьера. Это все ложь! Он не похищал меня, не насиловал. Я уже объяснила, что все было не так, но вы, очевидно, мне не поверили. Да, они с Брэдом подрались, но это ерунда, Брэд не ранен. Меня никто не насиловал. Все было взаимно, на сто процентов взаимно. Отпустите его, хорошо?

– Тихо, тихо, помедленнее. Ты слишком сильно волнуешься.

– Еще бы! Все это ложь. Я только сейчас узнала, что ситуация сильно вышла из-под контроля. Я думала, когда я сказала, что это не изнасилование, ничего плохого не…

– Это Брэд тебя попросил?

– Что? Нет. Я даже не видела его с тех пор, как…

– Брэд ничего тебе не пообещал за этот звонок? Какой-нибудь приятный подарок? Поездку в Париж, например? Сейчас все девчонки хотят в Париж. Маленькую благодарность за то, что ты поможешь ему сэкономить сотню баксов?

Джунипер нахмурилась.

– Я не понимаю, о чем вы говорите. Благодарность? За что?

– Тогда, получается, он давит на тебя? Угрожает? Ты в опасности?

– Нет. Со мной все в порядке, но…

– Вполне в духе Брэда. Я не шучу. Если все так, скажи мне прямо. Никаких проблем у тебя не будет, обещаю. Я об этом позабочусь.

– Брэд не просил меня вам звонить. Я звоню сама, чтобы сказать – Зай невиновен. Я, предполагаемая жертва, говорю это вам.

– Я тебя услышал. Теперь я хочу понять, почему ты это говоришь.

– Я только что вам объяснила – потому что он невиновен!

– Ладно, давай отмотаем назад, – сказал Тони. – Ты просто сегодня решила ни с того ни с сего позвонить мне и заявить, что мальчишка невиновен, и хочешь, чтобы я подумал, будто ты делаешь это по собственной воле.

– Да.

– И ты не в опасности.

– Нет, нет же! Я позвонила бы вам раньше, но я не знала – мне никто ничего не говорил. Вы же снимете с него обвинения, да?

– Тебе не обещали никаких бонусов, тебе никто не угрожает?

– Да, господи, да! Ну теперь-то вы его отпустите?

– Ну хорошо, Джунипер. Я скептик, но давай представим ради чистоты эксперимента, что правда на твоей стороне. Ситуация следующая: ты семнадцатилетняя девушка, только что пережившая травму. Свидетелем этого события был твой отчим, который попытался его предотвратить, но…

– Нет же! Послушайте, я хочу сказать…

– Подожди, дай мне закончить. Что бы сейчас тобой ни двигало – а я, так и быть, поверю на слово, что ты действуешь не по принуждению, – ситуация остается такой же, что и в день происшествия, и я обязан с ней разбираться. Я не хочу говорить тебе гадости, но ты еще ребенок, ты несовершеннолетняя. По этой же причине, кстати, несовершеннолетним нельзя голосовать – вы видите мир слишком поверхностно, и вашей вины в том нет, иначе и быть не может. Эту ситуацию ты тоже видишь поверхностно, тогда как я имею дело с разного рода преступниками дольше, чем ты живешь на свете. У Брэда свои намерения, а ты хочешь, чтобы я отпустил твоего друга – да, я понимаю, все это неприятно и ты волнуешься за мальчика, который тебе нравится, но с возрастом ты поймешь: нельзя, чтобы он так же поступил с другими девочками. Этого не хочу и я.

Наставительный тон раздражал Джунипер, но она, думая, что обладает хоть каким-то правом, вежливо сказала:

– При всем уважении, мистер Эванс, ситуацию неправильно понимаете именно вы. Я не хочу быть к такому причастна, никто не заставит меня это сделать, а без моего согласия вы не можете завести дело.

– Нет, видишь ли, это не так. Твое сопротивление лишь подкрепляет мою теорию, вот и все. Я верю в правоту своих убеждений, их же я изложу и на суде. Как я уже сказал Брэду, я делаю выводы на основании доказательств и выполняю работу, которую мне доверяют граждане.

Джунипер хотелось кричать. Каким же напыщенным он был. Каким самодовольным. Каким правильным.