Хорошее стало плохим (ЛП)

Я напрягла все мышцы, чтобы не дрожать. В МК моего отца дела обстояли иначе. Женщина не принадлежала никому, кроме как с ее согласия, и тогда она считалась неприкасаемой для других, старой девой, годной только для своего мужчины. Шлюхи-байкерши, которые околачивались вокруг здания клуба, были недостаточно хороши даже для того, чтобы считаться собственностью Падших.

— Какого черта? Ее мужчина только что, черт возьми, умер, у нее не было времени, я не знаю, даже оплакивать его?

Я закрыла глаза на звук его голоса. Я убедила себя, что видеть его вместе с Лейкен было всего лишь миражом, который мой изрешеченный травмой мозг наколдовал, чтобы трахаться со мной.

Но нет, Дэннер был сразу позади Жнеца, его рука обнимала Лейкен, его волосы в беспорядке закрывали блестящие глаза.

Меня убило то, что мне нравился его растрепанный байкерский вид.

Я отбросила эту мысль, потому что была только одна причина, по которой Дэннер мог дружить с МК.

И это для того, чтобы уничтожить его.

Мое кровяное давление подскочило, когда чистая радость разлилась по моим венам.

Жнец метнул взгляд на Дэннера, но он не был таким злым, как мог бы быть. — Думаешь, мы отдадим киску Гарро? Подумай еще раз, Лев.

Лев.

Я тяжело сглотнула и крепко сжала руки в кулаки.

Его клубное прозвище было моим прозвищем.

Лев для Лайонеля, очевидно же.

Но также и потому, что я никогда раньше не встречала человека с таким львиным сердцем. В детстве он был королем всех мужественных зверей в моих джунглях, поэтому было уместно дать ему такое прозвище.

Я одновременно ненавидела, что эти жалкие люди использовали его, и любила, что Дэннер додумался предложить его им.

— Оттуда, где я стою, это не кажется таким уж особенным, — протянул Дэннер, уткнувшись лицом в нелепо густые черные волосы Лейкен. Она хихикнула рядом с ним несмотря на то, что была моей подругой, и встала на цыпочки, чтобы предложить ему влажный поцелуй.

Сучка.

— Так и есть, — твердо сказал Жнец, — Теперь Рэт собирается рассказать нам, почему он не давал брату забрать ее себе.

Он имел в виду, почему Рэт помешал брату изнасиловать меня, чтобы потребовать меня, как будто мы были в какой-то феодальной клановой системе семнадцатого века.

— Он был… — начал возражать Твиз с того места, где он сидел, прислонившись к стене, с клубной шлюхой между его бедер, когда она работала над ним.

Рэт подавил его одним свирепым взглядом.

— Их было больше, чем один, — заявил Рэт, а затем с такой небольшой долей колебаний, что я была уверена, что никто больше этого не заметил, его длинная рука оторвалась от груди и снова обхватила мое бедро, — Теперь это не имеет большого значения, она моя.

— Что? — спросила я, в то время как Гриз захохотал.

Рука Рэта почти болезненно сжала мое бедро.

— С каких это пор тебе нужна старая дева? — спросил Жнец, его глаза сузились до щелочек. — Что ты говорил, свежая киска — лучшая киска?

— Как ты и сказал, ты думаешь, я откажусь от киски Гарро? — легко возразил он.

Жнец долго смотрел на нас обоих, но это был взгляд Дэннера, я чувствовала прожигающие дыры, проникающие так глубоко, что я боялась, что останутся шрамы. Рэт, должно быть, почувствовал сдержанность своего Президента, потому что, прежде чем я успела моргнуть, его пышные губы оказались на моих, а его борода восхитительно царапнула мою кожу.

Рэт целовал меня.

И это был хороший поцелуй.

Нет, удивительный.

Он не целовался, как гигант, чьи руки были такими мозолистыми, что царапали мою шею, где он держал ее точно так же, как его борода царапала мой подбородок.

Он целовался, как мужчина, у которого есть все время в мире, чтобы поклоняться женщине и заставлять ее тело петь.

Я почти могла бы насладиться этим, если бы действительно хотела, чтобы он поцеловал меня, или если бы я все еще не чувствовала боль от Крикета в костях.

Если бы я никогда не хотела копа под прикрытием, чей горящий взгляд сейчас был прикован к нам.

Рэт отстранился после долгого мгновения, его непроницаемые глаза были такими же пустыми, как всегда, когда он какое-то время смотрел на меня, прежде чем взглянуть на толпу.

— Ладно, ты хочешь ее, брат, лучшего мужчину для нее и придумать нельзя, — санкционировал Жнец, мотнув головой.

— Сохраним это в семье, а, Харли? — сказал Гриз, развратно шевеля бровями, прежде чем раствориться в смехе. — Эй, чувак, если ты устанешь от нее, ты пошли ее ко мне на ночь, окей?

— Ага, брат, — быстро сказал Рэт, прежде чем я успела оскалить зубы на подонка, — Хотя я и чувствую это в своем члене, я не устану от нее очень быстро.

— Хорошо, — громко сказал Жнец, его голос звучал властно, — Рад, что с этим дерьмом покончено. А теперь давай, черт возьми, веселиться, теперь есть что отпраздновать.

Раздался ответный рев, когда все вышли из комнаты, конфликт был забыт даже между враждующими братьями Мэтом и Твизом, которые смеялись над чем-то, выталкивая друг друга за дверь. В кадре остался только Дэннер, Лейкен исчезла, его руки свободно скрещены на груди.

— У тебя проблема, брат? — многозначительно спросил Рэт, притягивая меня ближе к себе.