Хорошее стало плохим (ЛП)

— Извини, что разочаровала, — сказала Кейси с легким смешком, — Но я думаю, ты будешь счастлив, когда поймешь, насколько она привержена этому делу.

— Я бы не стал на это ставить, — пробормотал он, прежде чем похлопать ее по плечу и подняться по лестнице ко мне.

— У тебя столько неприятностей, — прошептал он мне, проходя мимо, — И я думаю, что ты, наконец, достаточно повзрослела, чтобы почувствовать настоящую боль моего неудовольствия.

Я отшатнулась от явного жара его слов, затем стиснула зубы, чтобы сосредоточиться на том, что было важно. — Еще одна девушка, Дэннер?

Он посмотрел на меня через плечо, его взгляд тлел. — Я расстанусь с ней сегодня вечером, если ты пообещаешь быть в моей постели, готовой быть наказанной до десяти.

Мои губы приоткрылись, высвобождая эмоции, которые мне хотелось бы скрывать. В основном, чистое желание и жадность.

Он одарил меня злобной кривоватой улыбкой, от которой его зеленые глаза вспыхнули, и протянул. — Да, Рози, увидимся сегодня вечером.

Я смотрела ему вслед, пока он удалялся, наблюдая, как его длинные, сильные ноги вгрызаются в пол, как ширина его плеч натягивает его серую футболку, а его худые бедра заставляют его джинсы сидеть достаточно свободно, чтобы дразняще скользить по его чертовски фантастическому телу сзади.

Когда я вырвалась из этого, я огляделась, чтобы убедиться, что никто не поймал меня на том, что я пялилась, а затем вытирала уголки рта, чтобы не пустить слюни. Выйдя с вокзала и проехав три квартала до того места, где я припарковала свою машину, я попыталась убедить себя, что не буду в его доме этой ночью.

Я всегда была искусным лжецом, но даже я не была достаточно талантлива, чтобы сделать это правдой.

Я задержалась в библиотеке, в основном потому, что в моей квартире чувствовалась тягучая эссенция духа Крикета, но и потому, что я была прилежной ученицей. В старших классах мне посчастливилось обходиться одним умом и чистой удачей. Это было только после того, как я стала свидетелем того, как рак поразил Лулу, и, таким образом, мою семью, в чем я нашла причину попробовать. Я хотела быть медсестрой. Не врачом, хотя ничего плохого в этой профессии не было. Я хотела быть невоспетым героем для больных и госпитализированных, человеком, который установил с ними отношения, дал им мораль и лекарство, необходимые им, чтобы пережить испытания, которые жизнь бросила на их пути. Моя семья сначала была в шоке, когда я заявили о моем намерении, все, кроме Лулу. Она улыбнулась мне своей улыбкой кинозвезды и заявила, что это потрясающая идея.

Ночь была холодной для июня и чернильно-черной. Я плотнее запахнула свою кожаную куртку, жалея, что не взяла с собой Хиро, пока шла к парковке. Когда я открыла дверцу машины, в нежную кожу на затылке, словно иглы, вонзилась тревога, но в поле зрения не было ни души, и я сказала себе, что у меня паранойя.

Я должна была прислушаться к своей интуиции. Я была женщиной, и это был один из самых смертоносных инструментов в моем арсенале.

Но я этого не сделала.

Я скользнула на переднее сиденье, швырнула свой рюкзак на сиденье рядом с собой и завела машину. Я начала трясти головой под «Highway to Hell», когда она звучал из динамиков, а затем посмотрела в зеркало заднего вида, когда увидела его.

Огромная фигура, полностью одетая в черное, сидит прямо позади меня.

Я закричала, леденящий кровь звук, который болезненно разорвал мое горло и прорезал звук AC/DC.

Секунду спустя звук был прерван большой рукой, болезненно схватившей меня за горло, а другой высвободившей зловещее острое лезвие, которое было прижато к моему горлу.

— Не кричи, сучка. Делай, как тебе говорят, и ты сможешь хорошо и безопасно провести ночь в своей постели, хорошо? — голос был явно мужской, приглушенный, но глубоко под капюшоном.

Кроме этого, я понятия не имела, кто этот человек.

— Что ты хочешь? — тихо спросила я, гордясь тем, что мой голос не дрожит, хотя руки дрожат.

Моя сумочка была всего в нескольких дюймах от меня. Если бы его нож не был у моего горла, я могла бы схватить его, но из-за его положения позади меня было почти невозможно стрелять вслепую в цель.

— Поезжай, принцесса, — прорычал он, — Сделаешь какой-нибудь неверный поворот или каким-либо образом покажешь, что ты взволнована, я перережу тебе горло, договорились?

— Ага, — прошептала я.

— Поезжай вдоль моря, я скажу тебе, когда повернуть.

Несмотря на то, что я старалась оставаться неподвижной, пока двигалась в потоке машин, лезвие прорезало меня, как масло, только неглубокие порезы, но шея обильно кровоточила, и к тому времени, когда я свернула к выезду из Энтранса, на который он указал, вся верхняя часть моего синего авто была в крови.

Уже через несколько поворотов я поняла, куда он меня ведет.

Дом моего отца.