Хорошее стало плохим (ЛП)

К сожалению, я понял его, и я почувствовал, как ярость разрывает мою спину, как пламя, зажженное бензином. — Я должен снова доказать себя тебе, Старый Сэм? ты знаешь меня с тех пор, как я был моложе Харли-Роуз. Ты заставляешь меня ответить на этот вопрос, я предполагаю, у нас другие отношения, чем я думал.

Старый Сэм усмехнулся, потом захрипел и закашлялся. — Неудивительно, что вы с принцессой так чертовски хорошо ладите. У вас обоих такой характер, — сказал он, щелкнув пальцами, — И оба верные.

— И? — спросил я, не впечатленный его оценкой.

Это был не первый раз, когда кто-то заставлял меня утверждать, что я независим от моей семьи, особенно от моего отца, но только недавно я догадался, почему это происходит.

Старый Сэм протрезвел с драматическим вздохом. — Думал, что на какое-то время у них все стало лучше, когда Фарра жила с Джейкобом Ивом, но потом ребенок родился с каким-то пороком сердца, потому что она пила, пока была беременна, и Джейкоб сошел с ума. Он бросил ее около трех месяцев назад и забрал ребенка. Чертов мудак не подумал взять с собой Кинга и Харли-Роуз, хотя Господь свидетель, им тоже нужно было уйти. С тех пор Харли проводит больше времени здесь, чем дома, и я слышал, что Кинг остается в школе до семи часов каждый вечер, просто чтобы держаться подальше.

Я провел рукой по лицу. — Она все еще их бьет?

Он поколебался.

— Черт, скажи мне, — рявкнул я, — Думаешь, я буду осуждать тебя за то, что ты ничего не сделал, когда годами удивлялся, как ты стоял и смотрел на все происходящее? Да, для этого уже слишком поздно, старик. Просто скажи мне.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь, мальчик, — сказал он, но не выглядел сердитым, только усталым, — Я звонил в социальные службы насчет Фарры, знаешь, что произойдет тогда? Они заберут этих детей из Энтранса и лишат возможности снова быть с отцом. Поэтому, они просто убегают, как обычно, и приходят ко мне домой, и мы с Милли заботимся о них, как можем.

— Хорошо, — сказал я, — Хорошо, Старый Сэм, я понял тебя. Но что-то должно измениться.

— Зевс может быть досрочно освобожден менее чем через год.

Я кивнул, затем наклонил голову, когда музыка сменилась и заиграла «Hot Blooded» группы Foreigner.

Я постучал костяшками пальцев по прилавку в знак благодарности Старому Сэму, а затем пробрался через беспорядочные полки в дальний угол. Харли-Роуз сидела, скрестив ноги, на стопке пустых конвертов от пластинок и ела шоколадный батончик «Сникерс» с уморительно вызывающим видом.

Я был осторожен, чтобы не ухмыльнуться, когда присел перед ней на корточки. Она непокорно посмотрела на меня и откусила еще один огромный кусок шоколадной конфеты.

— Ты знаешь разницу между добром и злом, Харли-Роуз?

Она склонила голову набок и покосилась на меня, но ничего не ответила, потому что была достаточно умна, чтобы понимать, что у нее ни хрена нет аргументов.

— У человека есть сознание. Видишь ли, хорошие люди не воздерживаются от плохих поступков. Все совершают ошибки, поддаются искушению, лгут или даже воруют, но только хорошие знают, когда совершен плохой поступок, и что в его совершении было что-то неправильное. Так что, может быть, в следующий раз, когда они окажутся на распутье между тем, чтобы сделать то, что хотят, несмотря на последствия — а Рози, последствия есть всегда — и делать то, что они считают правильным, они сделают правильный выбор. По крайней мере, в большинстве случаев.

— Я слишком юна, чтобы устроиться на работу, — сказала она, — И мама никогда не покупает продукты, если только она не устраивает вечеринку, как сегодня вечером, тогда все ее друзья едят еду, потому что нас не пускают в дом, когда они тусуются. Много раз Бэт и Трикси приглашали меня и Кинга на ужин или давали нам немного денег на еду, но у Трикси только что родились близнецы, так что они слишком заняты, — она сделала паузу, затем посмотрела на меня своими сумасшедшими ярко-голубыми глазами и сказала, — Тебя здесь не было, так что я должна была делать?

Я потер вспышку боли, вспыхнувшую в левой части моей груди, и попытался придумать, как ответить на этот вопрос. Мне было всего девятнадцать, у меня не было большого запаса мудрости, а то, что у меня было, я полагаю, не очень применимо к десятилетней девочке с хаосом в крови.

— Сначала звони мне. Ты знаешь мой номер, если я тебе понадоблюсь, я приеду из Ванкувера и принесу тебе то, что тебе нужно, хорошо? — когда она кивнула, одна из дюжины нот, туго стянутых вокруг моего сердца, ослабла. — Ты также можешь позвонить Бэт, ладно? У тебя или у Кинга есть мобильный телефон?

— Нет, папа дал маме деньги, чтобы купить нам его, но я думаю, мы оба понимаем, куда она потратила эти деньги, — сказала она небрежно, как будто тот факт, что ее мать предпочла нюхать эти деньги в виде кокаина вместо того, чтобы обеспечивать ее детей было нормальным поведением.

Я догадался, что это была Харли-Роуз.

Моя грудь снова сжалась.

— Хорошо, завтра я отведу вас с Кингом в магазин, и мы купим вам один.

— Кинг считает, что нам больше не следует проводить с тобой время, — сказала она мне.