Хорошее время, чтобы умереть

– Да, возможно, возможно… А что, вы говорите, смотрели в тот день по телевизору?

– Я практически всегда смотрю только один канал – «Культуру». На других один негатив – все только криминал да, извините, порнуха, как это сейчас говорят. А в тот день с утра шла передача про парижские музеи, потом показали художественный фильм «Дом у озера». Там никакой пошлятины, чернухи и порнухи.

– Вам никто не звонил на домашний, пока вы смотрели телевизор? Или, может, вы кому-нибудь звонили?

– Я? Нет, я в это время не звонила, и мне тоже никто не звонил. Да и зачем звонить, когда смотришь передачу? Я не умею делать одновременно пять дел. А что?

– Нет, ничего… Хорошо, – кивнула я.

– Хорошо? Извините, Татьяна, а вы теперь сможете вытащить из кутузки нашего мальчика?

– Теперь? – Я внимательно посмотрела на хозяйку. – Да, именно теперь я его и вытащу.

– Правда? – обрадовалась Элла Ивановна. – Пожалуйста, умоляю вас: вытащите его быстрее! Вы не представляете, как ему там плохо.

Я усмехнулась:

– Боюсь, это вы не представляете, как ему там плохо!

Женщина заметно побледнела. Она нервно поправила белую шаль на своих плечах и посмотрела на меня жалобно.

– Татьяна, а может, вам съездить в церковь? – вдруг спросила она. – Поставите там свечу, помолитесь, попросите о помощи в ваших делах…

– Это ваше дело – молиться о своих близких. Если я буду сидеть и ждать, когда мне сверху скинут раскрытие преступления, боюсь, ваш внук отправится на зону отбывать свой срок. Поэтому свечку в церкви поставите вы, а я пока опрошу всех ваших родственников…

– Но они ничего не знают! – заверила меня Элла Ивановна. – К Ахолии никто из нас давно не ходит, равно как и она к нам. Не ходила… Господи, я все еще не могу поверить, что она умерла. Есть же на свете справедливость! Высшая справедливость… Она получила по заслугам…

– Она не умерла, – поправила я хозяйку, – ее, если помните, убили, это разные вещи.

– Значит, она кого-то достала своими пакостями: бумеранг, брошенный ею, вернулся… Или она думала, что будет вечно гадить людям в души?

– Элла Ивановна, то, что вытворяла ваша сестра, – другой вопрос. Мое дело – раскрыть убийство, освободить вашего внука и посадить на скамью подсудимых настоящего преступника. И было бы неплохо, если бы вы все помогали мне в этом.

– Но я же сказала: мы все с готовностью, ведь речь идет о нашем внуке…

– Тогда ответьте, пожалуйста, еще на один вопрос: когда ваш Роман стал прикладываться, так сказать, к бутылке и потерял работу, он часто приходил к вам за деньгами?

– Вы и это знаете… – женщина вздохнула, снова нервно поправила шаль, – да, в этом доме, в этом вертепе его научили таким вещам, которые в нашей семье были абсолютно неприемлемы. У нас никогда не было алкоголиков или тунеядцев, а в семье этой… хм, Насти… – Элла Ивановна с трудом выговорила имя жены Романа, словно ей было до ужаса противно, – вот там могли позволить себе многое, кое-что даже противоречащее закону. Но я сейчас не об этом. Да, Ромочку научили там пить, из-за этого его выгнали из спорта, он устроился тренером в детскую спортивную школу, потом он потерял эту работу… Кстати, почему полиция не интересуется этим? Я имею в виду, этой бандитской семейкой.

– Элла Ивановна, давайте сейчас поговорим о Романе, – напомнила я хозяйке.

– Давайте поговорим… Знаете, когда Ромочка потерял работу, он действительно начал приходить к нам и просить денег. Первое время мы, разумеется, давали ему, когда тысячу рублей, когда пятьсот… Он обещал взяться за ум, бросить пить, но продолжал прикладываться к бутылке. Мы пригрозили, что не будем давать ему денег, он клялся, что «завяжет с этим делом», что скоро устроится на хорошую работу, что, мол, его уже куда-то там пригласили… Но время шло, он продолжал тунеядствовать…

Женщина всхлипнула, промокнула платочком покрасневшие глаза.

– Вы пытались лечить его? – спросила я.

– От алкоголизма? Разумеется. И дед, и отец много раз беседовали с ним на эту тему, уговаривали кодироваться. Мы даже отвозили его в специальную клинику…

– И что? Это не дало результата?

Элла Ивановна горестно покачала головой, по ее щекам потекли слезы.

– Из клиники он сбежал на пятый день. И это несмотря на то, что мы заплатили за лечение вперед, притом большие деньги, и он клятвенно обещал нам пройти там полный курс…

– На что же Роман жил? Вы так и кормили его?

– Если бы! Я имею в виду, если бы наши деньги шли ему на еду. Нет, он практически все пропивал, и мы, разумеется, перестали давать ему… А какой смысл? Он спивался на наши деньги, опускался все больше, катился в пропасть. Он не слушал наши уговоры и увещевания, даже слезы матери не трогали Ромочку…

– И вы считаете, что в таком положении он не мог убить свою тетку, вашу сестру? Ведь с ее смертью он разом получил все – и жилье, и приличные деньги…