Хорошенькие не умирают

Казалось бы, я уже взрослая, достигла возраста безоговорочного согласия и знаю о мужчинах больше, чем хотелось бы. Но одна вещь мне неизвестна: какая физиологическая особенность или тонкий момент веры запрещает им взять из раковины грязный стакан, помыть его и использовать? Почему они всегда берут чистый, пока все ёмкости не закончатся, а потом застывают в скорбном недоумении? Даже при условии, что в конечном итоге мыть посуду всё равно им (допустим, нет в доме порядочной женщины).

Это какая-то внутренняя уверенность, что в любой момент может прийти мессия или добрый гномик, который всё уберёт? Или им разрешено мочить передние лапки только ограниченное число раз за жизнь? Или что?

Посмотрела на вечеринке, как знакомый парень танцует на тринадцатисантиметровых шпильках, подумала: наверняка интересный опыт, жаль, что для нас-то в мужских тряпках нет никакой остроты переживания.

Потом опросила нескольких знакомых мужчин на предмет переодеваний и поняла, что неправильно формулирую — не «Приходилось ли вам надевать женскую одежду?», а «С какой целью вы надевали женскую одежду?». Похоже, каждый хоть раз в жизни или на сцене играл, или из Зимнего бежал.

Одно дело — когда обычный мужчина обращается к тебе «кошечка», а другое — когда кошатник и ты его животное знаешь. Сразу бы сказал «дура старая, толстая, истеричная», зачем же так глумиться.

Опыт и книжки по воспитанию гласят, что когда маленький мальчик затих в комнате, это означает, что он что-то портит, играет со свои пенисом или пытается добраться до таблеток и других запрещённых вещей. И только изредка он строит башню из кубиков.

Так вот.

С возрастом у них ничего не меняется. Пропавший из виду мужчина с высокой вероятностью занят чем-то из этого.

Отчётливо поняла, что для меня мужчины-друзья и мужчины-мужчины — это две совершенно разные группы, и они между собой никак не смешиваются.

С мужчиной выстраиваются отношения «взрослый — взрослый» или, если ему зачем-то нужно меня удочерить, «родитель — ребёнок». Он уникален в моей жизни, и я в его — тоже. У меня к нему определённые запросы — чтобы заботился, был верен, любил.

С друзьями же всегда получалась связка «ребёнок — ребёнок». Это мой товарищ по играм, у него могут быть другие друзья, и у меня тоже, мы ничего друг другу не должны. О заботе речи нет — если сбегаешь с приятелем в Африку, странно требовать, чтобы он нёс твой рюкзак.

С другом можно наделать рискованных вещей. Скажем, если бы мужчина подарил мне на день рождения марку ЛСД, я бы решила, что он мной не дорожит, раз подвергает риску. А с другом можно нализаться чего угодно, пока взрослые не видят. Мы совместного будущего не планируем, у нас только здесь и сейчас. И разумеется, никакого секса, потому что с детьми не трахаются, с ними только играют.

Другу я расскажу свои стыдные секреты, но с бедой пойду к мужчине. И когда речь зайдёт о больших ставках, останусь на стороне мужчины, потому что мы пара, связанная взаимной ответственностью. И у друга есть какие-то свои взрослые тётки, которые могут не пустить его в Африку, запереть дома и заставить быть серьёзным. Что ж, имеют право, и спасибо, если хоть мячик скинут.

У меня есть ценный друг, с которым мы ужасно похожи — манерой шутить, неусыпным контролированием собственной вменяемости, интровертностью и, как следствие, привычкой, если что-то пошло не так, править себя, а не остальной мир. Понятно, что при моих трудоголических идеалах мы регулярно говорим о том, как повысить работоспособность химическим способом, оставаясь в рамках закона. Ноотропы, стимуляторы, всякое такое. И тут внезапно пришли к изумительному открытию, которое заслуживает отдельного абзаца.

Чтобы стать более эффективным, лучше соображать и не отвлекаться, надо снизить тревожность.

Чёрт, может, вы знали, но почему мне никто не сказал?! Оказывается, значительное количество энергии уходит на то, чтобы справляться с тревогой и её последствиями. Сколько раз так было: на мне висят три работы, начинаю делать одну, тут же впадаю в панику, что две другие стоят! Хватаюсь за вторую — а остальные-то как?! В результате бросаю всё и жду, пока две задачи из трёх не потеряют смысл. Или всё же делаю, взяв себя за шкирку и разогнав процессор до запредельных частот.

Так вот, не надо подстёгивать нервную систему — точнее, можно, но это тупиковый путь. Лучше найти нечто, что снимет тревогу, не отупляя. Такие вещества есть, и доктора их знают. Вдруг окажется, что имеющейся мощности вполне достаточно, если не тратиться на панику по поводу своей несостоятельности. Наступит безупречное состояние, когда получается медленно-медленно спуститься с горы и поиметь всё стадо.

И даже, наверное, можно без веществ, если наладить режим сна и питания как-то самостоятельно — это сложней, но можно попытаться.