Хорошие девочки не умирают

Сердце бешено колотилось, и ей казалось, что оно сейчас разорвется от волнения. В ушах шумело. Селия по натуре не склонна была нарушать правила, что бы там ни думал Лайл Корриган. При одной мысли о том, что она забралась на чужой участок, что ее можно арестовать за незаконное проникновение, ее начинало мутить.

А что, если Лайл Корриган где-то здесь? Вдруг он притаился в доме в надежде подловить меня?

Селия машинально подняла голову и осмотрела дом. Но в окнах было темно, изнутри не доносилось ни звука. Она нервно оглянулась на дом через дорогу, но там тоже было тихо.

И снова она обратила внимание на неестественную тишину, на отсутствие обычных звуков. Не трещали сверчки, не чирикали птицы, не шуршали белки и бурундуки. В этом городе было так тихо. Как будто он был мертвым, покинутым.

Селия остановилась и огляделась. Неужели такое возможно? Неужели она попала в заброшенный город?

Хватит выдумывать всякие ужасы. Тебе мало того, что твой муж – или человек, который притворяется твоим мужем – хочет вколоть тебе наркотик? Мало того, что у тебя в ресторане установлена скрытая камера?

Селия посветила на землю вокруг себя в надежде увидеть хоть что-нибудь. Потом присела и так, на корточках, двинулась к дому. Но почему-то она чувствовала себя вовсе не как Шерлок Холмс; ей казалось, что она выглядит довольно глупо.

Ни четких отпечатков подошв, ни пепла с сигарет, ни обертки от редкой конфеты (убийца ест только розовый «Старберст»!), ни комка жвачки, содержащей ДНК убийцы.

Селия осмотрела веранду, находившуюся с задней стороны дома, спрашивая себя, хватит ли у нее смелости подняться. Почему-то ей казалось, что, войдя в дом убитой, она переступит некую границу и действительно впервые в жизни нарушит закон.

Однако убийца прикончил миссис Корриган в ее доме, а не на парковке ресторана Селии. Вокруг мусорного бака не было крови. А на заднем дворе она не заметила никаких признаков борьбы или того, что миссис Корриган убили именно там. Нет, убийство произошло в доме. Убийца был бы полным идиотом, если бы рискнул выйти через парадную дверь на улицу, освещенную яркими фонарями, поэтому он…

(вообще-то, это сексизм с моей стороны; возможно, это был вовсе не «он», но надо сказать, что я действительно всегда представляла себе убийцу мужчиной, потому что мужчины могут быть опасны, очень, очень опасны для женщин)

…и в тот момент, когда эта мысль сформировалась в голове, Селии показалось, что в мозгу что-то лопнуло, порвалось, разошелся какой-то шов, и ее пронзила боль, страшная, неописуемая, не сравнимая с тем, что она испытывала вчера. Селия рухнула на колени, на глазах выступили слезы, из носа пошла кровь. Телефон выскользнул из ее руки и упал на траву фонариком вниз, так что были видны лишь его очертания, обведенные тонкой полоской света.

Селия ничего не видела, не могла думать, но там, за этим лопнувшим швом, что-то было, какое-то расплывчатое лицо, на котором она никак не могла сфокусировать взгляд, а одновременно с этим образом пришло и воспоминание о ехидном, злобном голосе.

«Никто не поверит тебе, никогда».

Ей был знаком этот голос. Она слышала его недавно. Но никак не могла сопоставить его с лицом, никак не могла разглядеть того, кто смеялся над ней.

Он, он сотворил все это со мной. Он украл у меня жизнь, но я не помню, кто это такой. Если бы только… если бы…

Селия спрятала лицо в ладонях. Она чувствовала себя в эту минуту никчемной, ничтожной – и ненавидела себя за это.

Не знаю, кто это, но это его идея. Он хочет, чтобы я почувствовала себя жалкой.

В душе возникло стремление сопротивляться, возмущение; это чувство придало ей сил, и она поднялась с земли. Никто не заставит ее почувствовать себя жалкой. Никто не сделает из нее беспомощную слезливую мамзель. Она разгадает эту загадку, она найдет убийцу, найдет того, кто все это придумал, и, черт побери, вернет себе свою реальную жизнь.

Селия наклонилась за телефоном, пытаясь не обращать внимания на дурноту и головокружение, и двинулась к дому миссис Корриган с решимостью, которой давно уже не чувствовала.