Хорошие девочки отправляются на небеса, а плохие — куда захотят. Или почему послушание не приносит счастья

Решая отказаться от обороны, женщина непременно становится тихоней. К сожалению, чем больше женщина принимает, возможно, даже неосознанно, подобных мелких решений, тем быстрее запускается механизм лишения ее самостоятельности и независимости, то есть закабаления, потому что, лишенная внутренней обороны, женщина еще больше нуждается в защите извне. Но зависимость не ограничивается даже этим: человек, без нужды ограничивающий свою свободу действий, то есть отказывающийся применять собственные способности, демонстрирует свою несамостоятельность (читай: беспомощность) и с течением времени даже сможет "доказать" себе свою несостоятельность. Многие женщины полагают — более или менее осознанно, — что непоколебимая уверенность в себе противостоит готовности других предоставить тебе защиту. Они опасаются поплатиться за свою самостоятельность потерей близости, доверия, интимности и чувства защищенности, поэтому стремятся скорее к зависимости, чем к уверенности в собственных силах. Но в действительности верно обратное: независимые, уверенные в себе люди способны сами управлять своей жизнью. Когда же им нужна поддержка, окружающие охотно ее обеспечивают, потому что знают: их помощью не будут злоупотреблять. Однако для сильных личностей такая помощь является исключением: каждый человек время от времени нуждается в совете или любезности.

Хотелось бы вскользь коснуться вопроса влияния одежды на восприятие человека. Чем выше каблук, тем неуверенней поза; чем уже юбка, тем более ограничена свобода действий. Многие считают, что с помощью высокого каблука женщина способна добиться всего, чего хочет, и ошибаются: эта "привлекательная беспомощность" — не что иное, как одна из форм самоограничения.

Результатом запуска механизма порабощения может стать тяжелое психическое заболевание. Оно развивается из долговременного сверхприспособления и подчинения, в постоянном страхе неприятия. Причина такого заболевания в том, что человек, заботящийся только о благополучии других, не может уже ощущать никакой настоящей близости или социального единства: он угнетен страхом потенциальных потерь, поэтому не в силах больше ощущать радость от реальной совместной жизни.

Равноправное партнерство становится очень далекой перспективой: зависимость от родителей, мужей, партнеров, начальников эскамирует. В конце концов женщина уже не в состоянии обеспечивать собственное существование. Она даже не может самостоятельно принимать решения, заполнять чеки, направлять жалобы в суд.

Меня часто приводит в ярость то, как многообразны формы отказа у женщин. Напрашивается фраза: "Отказ — это женское несчастье". Отказ почти всегда сопровождается улыбкой, даже если она вымученная.

Но есть и другая сторона женской улыбки: женщина имеет все основания использовать улыбку или приветливое выражение лица в качестве оружия для достижения своих целей. Применяя подобную стратегию, женщина может настоять на своем, преодолеть сопротивление или взять на себя миссию миротворца в конфликтных ситуациях. Однако если человек, независимо от своего настроения, постоянно сохраняет на своем лице дежурную улыбку, то это признак болезни.

Достаточно непросто распределить улыбки по конкретным категориям. Например, улыбается человек спонтанно или намеренно? Если намеренно, является ли его целью выразить свою готовность подчиниться, либо успокоиться, либо показать свое волевое намерение управлять другими? Первое я называю ухмылкой подчинения, второе — улыбкой власти.

Ухмылка подчинения практически всегда сопровождается жестами или ритуалами подчинения. К ним относятся, например, следующие действия: отказ от протеста, отказ от претензии на интеллектуальность, отказ от самоутверждения (способности и права настоять на своем), отказ от собственных убеждений, отказ от собственных доходов, успеха и признания, отказ от времени и пространства. Решающим для подчинения все же остается определенное действие: улыбка — это только сигнал, демонстрирующий, что человек готов подчиниться.

Женщины крайне редко выражают протест; им проще безропотно подчиниться и взвалить на себя очередной груз.

Герлинд рассказывает о том, что каждый день на работе она испытывает неудобство: ее рабочее место находится в проходной комнате, но она не протестует, хотя в связи с таким местоположением она чувствует себя обязанной отвечать на каждое приветствие, по меньшей мере, взглядом. И это при том, что Герлинд занята вводом сложных данных в компьютер, что требует от нее постоянного внимания. Поэтому каждый раз, поднимая глаза на вновь пришедших, она сбивается с нужной строки.