Хорошие парни не всегда бывают первыми

– У нас нет столько свободных матросов, – разозлился старший помощник, – достаточно и того, что они сегодня весь день занимались вашими проблемами. Охраняли один труп, таскали другой, арестовывали одного подозреваемого, обыскивали другого. Все, хватит. Завтра утром начнем поиски вашего убийцы. Если он спрятался здесь, то мы его найдем. Сбежать в океан он все равно не мог.

Миго взглянул на остальных мужчин и согласно кивнул головой. Затем они втроем поднялись, чтобы найти Ваккера. Тот находился в своей каюте. Очевидно, соседство с каютой Северцова теперь вызывало у него панический страх. Он долго не соглашался открыть двери, даже услышав голос Дронго. А когда наконец открыл, выглядел очень неважно.

Дронго показал ему фотографии.

– Это те самые камни? – спросил он.

Борис Сигизмундович взял фотографии, внимательно их просмотрел. Надел очки. Было заметно, как жизнь постепенно возвращается к нему. Когда дело касалось бриллиантов, он словно оживал.

– Да, – с явным восхищением произнес Ваккер, – потрясающие камни. Целая коллекция. Просто отборные экземпляры. Я бы на их месте... – Он вспомнил, в каком месте находились оба главных бывших обладателя этих камней, и осекся. Быстро снял очки и вернул фотографии.

– Прекрасные камни, – кивнул он, – но я не знаю, это они или нет. Мне их раньше не показывали.

– Спасибо, – сказал Дронго, – будем считать, что это они. А теперь закройтесь и никому больше не открывайте. Спокойной ночи.

– И вы полагаете, что я сегодня спокойно засну? – жалобно спросил Ваккер.

Затем, по предложению Дронго, они снова навестили Помазкова, который тоже сидел в своей каюте, очевидно, размышляя над случившимся.

– Вы нашли Талвеста? – спросил он.

– Пока не нашли, – ответил Дронго, – но я хочу задать вам один вопрос. Уходя вечером от нас, вы сказали, что Северцов не очень хороший человек. Почему вы так считаете?

– У меня были основания.

– Почему? – снова спросил Дронго. – Вы еще не поняли, что игра в кошки-мышки закончилась. Теперь нужно честно все рассказывать.

– Я думал, что вы догадаетесь. Или уже знаете. Об этом многие говорили в Москве...

– Тогда я вам еще раз представлю моих напарников, – сдерживая раздражение, сказал Дронго. – Господин Клод Миго – сотрудник полиции с Хуахина, господин Роберт Пятраускас сотрудник Интерпола из Лиона, а ваш покорный слуга в последние месяцы жил в Риме со своей семьей. Может, хватит валять дурака? Что значит – говорили в Москве? О чем говорили?

– Он организовал убийство Раздольского, – выдохнул Помазков, – об этом говорили почти открыто. Они что-то не поделили, и он организовал его убийство.

– Северцов занял его место. Поэтому его подозревали?

– Не только поэтому. Дверь в квартиру Раздольского была заперта изнутри, что как будто исключало версию убийства. Поэтому следователи оформили самоубийство. Но был еще один факт.

– Если насчет выкипевшего супа, то я о нем знаю. Мне рассказывал о нем сам Северцов.

– Это была ошибка киллера, – устало сказал Помазков, – но я говорю не про этот факт. Почему суп остался на плите? Киллер должен был запереть дверь изнутри и быстро уйти. Дело в том, что в соседней квартире проживала сестра Северцова. В этот момент никого из них дома не было, а ключи всегда хранились у Игната Никодимовича. Там очень легко было перелезть с одного балкона на другой. Но квартиру сестры Северцова сразу никто не догадался проверить, а потом было поздно.

– Значит, он организовал убийство своего бывшего шефа, чтобы получить его место?

– Не столько место, сколько доступ к этим камням. И к связям с Зигнитисом. Ведь до него этим занимался сам Раздольский.

– А откуда вы об этом знаете? Почему вы так уверены, что там был киллер?

Помазков вздохнул.

– Все равно нужно говорить, – выдавил он. – Они так решили вместе с Зигнитисом. Вышли на каких-то авторитетов и решили убрать Раздольского. Об этом Зигнитис сообщил Талвесту, а тот рассказал уже мне.

– И вы столько времени молчали?

– А зачем я должен был что-то рассказывать? Бегать по кораблю и рассказывать, что Северцов, возможно, организовал убийство своего предшественника. Я же не сумасшедший, зачем мне это нужно.

– Верно, вы не сумасшедший. Вы расчетливый сукин сын. Ведь этот факт можно было потом использовать для шантажа Северцова. Что вы и собирались сделать. А я все гадал, каким образом вы собирались его шантажировать?

– Это не я все придумал.

– Но вы в этом с удовольствием участвовали, – отмахнулся Дронго, выходя первым из каюты.

Когда вышли Миго и Пятраускас, он попрощался с ними, отправляясь в свою каюту. Подошел к ней, достал свой ключ и открыл дверь. Он успел раздеться, принять душ и лечь в кровать, устало вытягивая ноги, когда услышал осторожный стук. Если это Талвест пришел меня убивать или какой-нибудь другой убийца, то ему придется нелегко, зло подумал Дронго, сжимая кулаки. Сегодня у меня был не самый легкий день, и я размажу этого типа по стене.

Он рывком открыл дверь. На пороге стояла Нина Слепакова.