Хорошие плохие чувства. Почему эволюция допускает тревожность, депрессию и другие психические расстройства

Или возьмем, например, леса. Исполинские стволы деревьев, возносящиеся к небу, – пример лишней траты ресурсов, на которую обрекает деревья отбор, максимизирующий интересы генов, а не вида. Доступную солнечную энергию древесная крона вполне способна собирать и ближе к земле, поэтому, сотрудничая между собой, деревья могли бы максимизировать сбор энергии, не расходуя огромные ресурсы на выращивание высоченных стволов. Однако объединения усилий не происходит, деревья соперничают за солнечный свет, стремясь вытянуться выше остальных. Мало того, они чувствуют, когда нужно поднажать, чтобы обойти конкурентов. Свет, отражаемый зелеными листьями соседей, заставляет молодые побеги включиться в отчаянную гонку и выжимать из себя все соки до последней капли, чтобы вырасти как можно выше, – рискуя при этом сломаться. Даже у деревьев одного и того же вида основная часть жизненных сил уходит на то, чтобы перерасти остальных. Но бывают и весьма показательные исключения. Осины, в частности, образуют невысокие густые рощицы и отлично уживаются там друг с другом. Ничего удивительного: по сути, все они клоны с одним и тем же набором генов, поэтому состязаться им незачем. Они даже сотрудничают, создавая плотную тень, устраивая соперникам других видов «темную».

По той же причине сотрудничают между собой клетки нашего организма: изначально все они генетически идентичны, поскольку образуются из слияния двух половинных наборов хромосом, которые мы получаем от яйцеклетки и сперматозоида. Клетки нашего организма – это 40 триллионов гомозиготных близнецов. Передать аллели следующему поколению удастся, только если действовать на благо всего организма в целом. Исключения лишь подтверждают правило. Когда клетки начинают делиться без учета блага для организма, возникает рак[530]. Предотвратить подобное неуправляемое деление призваны сформировавшиеся путем естественного отбора мощные механизмы, в том числе так называемый апоптоз, запрограммированное самоуничтожение бесконтрольно делящихся клеток.

С сотрудничеством (почти) все ясно

Как отмечалось в главе 3, открытый Уильямом Гамильтоном родственный отбор заставил нас взглянуть на социальное поведение по-новому. В пору совершения своего открытия Гамильтон был не великим биологом, а аспирантом-одиночкой, который много лет размышлял о том, как эволюция объясняет существование бесплодных рабочих пчел, обреченных гибнуть после того, как ужалят врага, нападающего на улей[531]. Он собирался исследовать этот вопрос в диссертации, но тему завернули. Тогда он отправил рукопись с изложением своей идеи в научный журнал[532]. Сразу же осознав, что Гамильтон нашел ответ на загадку, десятилетиями не дававшую покоя биологам, редактор этого журнала Джон Мейнард Смит быстренько опубликовал в популярном журнале Nature собственную статью с той же идеей, где и окрестил этот вид отбора «родственным»[533]. Этот поступок рассорил Гамильтона с Мейнардом Смитом навсегда. Какая горькая ирония, что на первых же шагах к исследованию альтруизма ученые оступились, ввязавшись в эгоистичную борьбу за лавры первооткрывателя. С бесконечно терпеливым Мейнардом Смитом мы вели невероятно увлекательные беседы, в которых я обрушивал на него лавину дилетантских вопросов о групповом отборе. Гамильтон же был любознательным рассеянным гением, которого интересовало все на свете, и я черпал вдохновение в наших с ним обсуждениях психических болезней. В конце концов ученые начали разговаривать и друг с другом, но отношения между ними остались натянутыми. Эта вражда словно задала тон жаркой и не всегда мирной полемике о сотрудничестве, которая не прекращается до сих пор[534],[535],[536].

Еще одна убедительная гипотеза, объясняющая существование социального поведения, строится на взаимопомощи. Если двое животных в процессе груминга сидят и вычесывают друг друга, это выгодно обоим и исключает вероятность жульничества. Если двое людей объединят силы, чтобы отвалить тяжелый валун, найденное под ним будет принадлежать им обоим. Птицы добывают пищу, выклевывая насекомых из шерсти копытных, и тем самым избавляют их от паразитов. Стоит уловить принцип подобного взаимовыгодного сотрудничества, и примеры начнут попадаться на каждом шагу[537],[538],[539],[540].

Взаимовыгодным обменом услугами можно объяснить практически любую помощь среди неродственных особей. Временной или пространственный разрыв между первой услугой и ответной создает простор для жульничества. Если два золотоискателя переворачивают камни поодиночке, один может тайком от товарища прикарманить найденное. Помогавшему строить сарай тоже когда-нибудь помогут строить свой – но могут и не помочь. Если вы подвезли кого-то в аэропорт, вас тоже подвезут, когда понадобится, – но могут и не подвезти. Обмен услугами выгоден обоим участникам, когда вероятность жульничества сведена к минимуму.