Хорошие. Плохие. Нормальные

Я знаю, что в его фляжке. Маратик говорит, что коньяк, но у меня хороший нюх. Не в том смысле, что я выслеживала, просто он дурачок: когда лежишь с кем-то на диване и прихлебываешь из фляжки, как утаить от соседа по дивану, что у тебя во фляжке? Там кола.

Если серьезно, я уже все о нем знаю. У Маратика два с половиной высших образования, одно брутальное, второе женственное: военный и искусствовед.

Один и тот же Маратик получил два настолько противоречивых образования, потому что его родители из разных социальных слоев. Мама Маратика — потомственный искусствовед из известной семьи, а папа — военный. Юная мама Маратика пошла на выпускной вечер в Суворовское училище, и вот — Маратик. Родители Маратика развелись, как только он родился, Маратик никогда не видел своего отца.

Маратик ненавидит искусство.

— Ненавижу живопись! Ненавижу музеи, выставки особенно ненавижу! — страстно перечислял Маратик. — Оперу ненавижу, балет ненавижу, ненавижу живопись… A-а, да, живопись я уже упоминал… Архитектуру ненавижу!

А как Маратик ненавидит искусствоведение! Его с трех лет водили в театры, на концерты, на выставки, а после этого он должен был не просто сказать, понравилось или нет, а обосновать свое впечатление. А с семи лет написать краткую рецензию! К литературе Маратик не испытывает ненависти, его не заставляли рецензировать, разрешали просто читать.

— До четырнадцати лет я думал, что выставки и концерты — неотъемлемая часть жизни, как каша на завтрак. Но зато, когда я вырос… я им показал выставки!

В четырнадцать лет Маратик из нежного театрала превратился в бушующего хулигана (на его месте я бы тоже превратилась!). Перестал учиться, торговал травой (как он сказал: «для драйва»). И тут мама Маратика вспомнила о его отце. Вернее, не о самом отце, с ним никакой связи не было, а о том, что он сказал, когда узнал, что будет ребенок. Он сказал: «Ты вырастишь не мужчину, а искусствоведа». Мама приняла неординарное решение: отдала Маратика в Суворовское училище, чтобы он вырос мужчиной.

— Но я к тому времени уже был мужчиной, — гордо сказал Маратик.

Из Суворовского училища Маратика выгнали за организацию массовой драки. Маратик не участвовал в драке, организовал драку и сбежал. Не захотел там учиться. Бедная мама Маратика! Представляю, как она растерялась.

Мама отдала его в Муху на факультет истории искусств, с корабля на бал. Маратик ненавидит историю искусства.

Маратик совсем один: отца он так никогда и не видел. Говорит, что рад этому, потому что в детстве ее было слишком много.

— Она была… повсюду!.. — Маратик выпучил глаза и широко развел руками, чтобы показать, сколько мамы было у него детстве.

Не то чтобы я придираюсь, просто кое-что не сходится: одно высшее образование — история искусств, месяц в Суворовском училище Маратик засчитывает за половину высшего образования, но где еще одно высшее образование?.. «Жизнь, — объяснил Маратик. — Жизнь — это мои университеты».

…Уфф!.. Всё.

Весь день расставляли книги по стеллажам. Маратик успел устать, поспать, сбегать за чипсами, шоколадками и мороженым, и вернуться. Я увидела из окна, как Маратик в маске прохаживается мимо наших окон. Прошелся несколько раз, вернулся домой.

— Зачем тебе маска, во дворе ни одного человека?..

— Кто угодно может неожиданно выскочить и надышать на меня, я не успею увернуться. …Что ты так смотришь? Я не боюсь умереть. Если бы мне сейчас сказали «ты умрешь», я бы не испугался. Но мне постоянно сообщают: «Ты можешь умереть, будь осторожен». Я осторожен. Не хочу задыхаться, не хочу умереть от удушья. …Я проверял название. Смотрел на вывеску «Книжная лавка „Чемодан“» и думал, зайти или нет. И знаешь, что?.. Не смог не зайти.

К вечеру книги были расставлены идеально.

Я много раз обошла зал и поправила каждую книгу, чтобы ряды были ровными. Маратик наблюдал за мной из розового кресла, приговаривая «ты псих».

Я счастлива от того, как теперь выглядит зал, — безупречно!

Прилавок можно использовать как стеллаж и как прилавок: на прилавке поместится много книг, и остается место, куда покупатель сможет класть выбранную книгу и деньги. Чемодан на полу у окна, строго параллельно подоконнику. Чемодан выполняет три функции: артефакт, элемент дизайна, склад новых поступлений (в него будем класть новые книги).

Два кресла, розовое и зеленое, стоят у камина под углом 30 градусов друг к другу, голубое кресло в центре зала; сказала Маратику: «Если сдвинешь кресло хоть на сантиметр влево или вправо — убью!»

В зеленом кресле Прелестная Анечка.

Теперь все так похоже на книжную лавку, как будто это и есть книжная лавка. А я так похожа на психа, как будто я и есть псих. Полностью погрузилась в книжную лавку, потеряла грань между реальностью и воображаемым миром, как люди, которые неделями играют в покер или преферанс.