Хорошие привычки, плохие привычки. Как перестать быть заложником плохих привычек и заменить их хорошими

Нам нужны хорошие привычки, но при этом мы хотим сделать жизнь легче и приятнее. Поскольку эти цели часто вступают в противоречие друг с другом, этот раздел, где мы разберем «желание, легкость и отговорки», охватывает множество стратегий. Стратегии воздержания, удобства и неудобства касаются того, как мы формируем свои привычки, регулируя количество применяемых усилий. Стратегии мер предосторожности, выявления лазеек и отвлечения касаются трудностей неудач и искушений. Стратегии вознаграждения, маленьких радостей и объединения сосредоточены на том, как мы можем эксплуатировать удовольствие, чтобы усилить наши хорошие привычки. Остерегаясь отговорок и оправданий, делая свои привычки насколько возможно приятными, мы помогаем себе преуспеть.

Воздержание Свободна от картошки фри

Легко отказываться от удовольствия, если его сопровождает боль.

Публий Сир

Обычно мы знаем, что нам было бы лучше отказаться от искушения, но как трудно устоять перед еще одним бокалом вина, импульсивной покупкой или последним часом сидения перед телевизором!

Когда я училась в старших классах школы, мы с подругами по очереди ездили за пончиками ранним утром. Всякий раз, когда пончики забирала я, они меня искушали. Я сидела, держа на коленях несколько тяжелых коробок, пока мы ехали обратно в школу, и для начала откусывала от одного, потом съедала четверть, потом половину, потом… Почему бы не доесть его? А потом еще один. Я ела пончики по кусочку, поэтому никогда не знала, сколько я съела (это феномен избегания мониторинга). И так было всегда – искушение, уступка, обещание сдерживаться, а затем сползание в безудержное потакание себе.

Нам часто говорили, советуя, как справиться с такого рода искушением: «Будьте умеренны. Не давайте себе поблажек, но и не отказывайте себе полностью, потому что тогда будет только хуже». Долгое время я старалась соблюдать эту стратегию умеренности – и терпела неудачи. И с пончиками, и со многими другими вещами.

Со временем я научилась отвергать этот совет. Я каким‑то образом вычислила, что мне легче сопротивляться определенным искушениям, никогда им не поддаваясь. Я то и дело слышала от экспертов, что эта стратегия непременно даст обратный эффект, – так почему же она срабатывала?

Я нашла ответ в случайном замечании, брошенном одним из моих любимых писателей – эссеистом XVIII в. Сэмюэлом Джонсоном. Когда приятель уговаривал его «выпить чуточку вина», Джонсон объяснил: «Я не смогу выпить чуточку , дитя мое; поэтому я никогда к нему не прикасаюсь. Воздержание дается мне легко, в отличие от умеренности ».

Это же про меня , – осознала я с внезапной дрожью узнавания. Я именно такая и есть. Как и Джонсон, я – абстинент[19]. Мне гораздо легче отказаться от чего‑то полностью , чем употреблять умеренно . И это различие играет огромную роль в вопросе привычек.

В деле изучения привычек возникают определенные противопоставления: принять себя «как есть» – или ожидать от себя большего; принять настоящее – или думать о будущем; заботиться о себе – или забыть о себе. Поскольку формирование привычек часто требует от нас отказа от чего‑то такого, чего мы хотим, возникает вечная трудность: как я могу лишить себя чего‑то, не чувствуя себя обделенной ? Когда речь заходит о привычках, ощущение обделенности – это опасное состояние. Чувствуя себя обделенными, мы считаем себя вправе компенсировать это – и нередко такими способами, которые подрывают наши хорошие привычки.

Я осознала, что единственный способ лишить себя чего‑то, не создавая чувства обделенности, – это отказаться от этого совсем . Как ни странно, когда я лишаю себя чего‑то полностью, у меня вообще не возникает такого ощущения, будто я чего‑то лишаюсь. Когда мы, «абстиненты», в чем‑то целиком себе отказываем, мы экономим энергию и силу воли, поскольку нам не нужно принимать никаких решений, не требуется применять никакой самоконтроль.