Хорошие привычки, плохие привычки

От Марии

Я была на встрече, во время которой два человека пили красное вино, а двое не пили, и одной из этих двоих была я. Конечно, когда я отказалась, все начали спрашивать: «Ой, а почему?»

Я действительно хотела объяснить, что я делаю, и мне казалось, что я должна это сделать, чтобы не дать себе передумать и в конце концов выпить вина. Как только я обо всем этом сказала, я почувствовала, что на попятный пойти не смогу. Объяснение поддержало мое решение сказать «нет».

Иногда мы усваиваем привычку, чтобы сигнализировать об идентичности, которую хотим показывать другим. Художник Дэвид Салле сказал репортеру Дженет Малкольм: «Мне пришлось специально тренировать себя, чтобы не приходить на встречи минута в минуту. Абсурдно и неподобающе быть настолько пунктуальным. Особенно неподобающе быть таким пунктуальным художнику». (Мне так и хотелось спросить: неужели это менее абсурдно, чем быть нарочито непунктуальным, чтоб оправдать представления других людей о том, как должен вести себя художник?)

А еще мы можем усвоить привычку, которая будет демонстрировать ту идентичность, которой мы хотели бы обладать. Одна подруга призналась мне: «Я понемножку пила и курила травку в старшей школе – не потому, что мне этого хотелось, а потому, что это был самый быстрый способ подать сигнал: «Со мной весело! Я не пай-девочка!» Хотя на самом деле я как раз и была пай-девочкой».

Общественные стереотипы способны менять наши привычки как в лучшую сторону, так и в худшую. В своей бесценной книге «Ловушки мышления» Чип и Дэн Хиз пишут о том, как кампания против замусоренности успешно изменила привычки техасцев. Поначалу плакаты вроде «Пожалуйста, не мусорите» и «Выбрасывайте в урну» не смогли «зацепить» целевую демографическую группу (типичным «мусорщиком» был мужчина в возрасте от 18 до 35 лет, который водил пикап, любил спорт и музыку в стиле кантри). Тогда, в рамках этой кампании, знаменитые техасцы, такие как Джордж Форман, Стиви Рэй Вон, Уилли Нельсон и деятели спорта, появлялись на телеэкранах с призывом «Не засоряй Техас». Эта кампания убедила телезрителей в том, что настоящий техасец – гордый, законопослушный, крутой, мужественный – не сорит на улицах. За время первых пяти лет этой кампании видимая замусоренность дорожных обочин сократилась на 72 %. Наши привычки отражают нашу идентичность.

Судя по моим наблюдениям, стратегия идентичности особенно полезна для «бунтарей». «Бунтарям», как правило, очень трудно принимать ограничения, навязываемые привычками, но поскольку они высоко ценят возможность быть верными самим себе, они с удовольствием принимают привычку, если рассматривают ее как аспект своей личности.

К примеру, «бунтарь» может захотеть быть уважаемым лидером. Идентичность «лидера» может помочь ему решить сохранять привычки – такие, как умение не опаздывать на встречи или приходить на необязательные встречи, – которыми он в противном случае мог бы пренебречь. Он сам решит вести себя таким образом.

Одна «бунтарка» писала в моем блоге: «Для меня самая важная характеристика «бунтаря» – свобода быть тем человеком, которым я являюсь в данный момент. Мои желания и потребности меняются, и я хочу обладать независимостью, чтобы им следовать. Но у меня также есть сильное чувство «самости» – определенных ценностей и характеристик, которые определяют меня как человека и не меняются. Например, я всегда определяла себя как хорошую мать. Я не собиралась быть такой матерью, какая была у меня, – я хотела быть преданной, питать к своим детям любовь и демонстрировать ее. Я так и поступаю». Другой «бунтарь» заметил: «Если привычка составляет часть моей идентичности, то эта привычка – не цепь, которая приковывает меня к земле, она позволяет мне быть верным самому себе».

Мы можем оказаться запертыми в аспектах своей идентичности, от которых нам никакой пользы: «трудоголик», «перфекционист», «южанин», «ответственный». В рамках стратегий четырех тенденций и различий я старалась определить те или иные личностные категории, к которым я принадлежу, но такого рода ярлыки должны были помочь мне глубже понимать себя, а не ограничивать мое чувство идентичности.