Хорошие собаки и этология человека

Наиболее популярные нормативы, по которым соревнуются дрессировщики служебных собак, когда-то создавались в расчёте на зоотехнический отбор особей с поведением, наиболее желательным при их практическом применении: в обыденной жизни — спокойных, разумных и уравновешенных, а в работе — серьёзных, азартных и горячих. Через утрирование нормативных требований и через искусство дрессировщиков здесь, практически на глазах одного поколения собаководов, произошла подмена реальных ценностей мнимыми: теперь в выигрыше оказались собаки с гипертрофированной активностью (и, как выясняется, среди немецких овчарок — зачастую попросту наследственно больные, с суженным спинномозговым каналом и потому с аномально высоким тонусом центральной нервной системы, т. е. постоянно стимулируемые болью), к тому ещё и без лишних, мешающих мыслей в голове, с предельно простым мышлением, у которых, таким образом, темперамент абсолютно превалирует над рассудком. И даже над инстинктом самосохранения: не так уж редки экземпляры, которые в горячности своей не могут и в стандартных условиях соревнований, на привычных препятствиях, рассчитать прыжок, и падают на верхушку наклонной стенки животом. «Спортизированные» (или, как говорят дрессировщики, «заипошенные») собаки достаточно легко обучаются исполнению стереотипных навыков, но в гораздо меньшей степени пригодны для сложной работы на практике, где требуется думать; а больные ещё и недолговечны.

В ряде «рабочих» пород встречаются особи, которые буквально опьяняются азартной игрой «в добычу» и очень скоро нечувствительно переходят порог, отделяющий игру от агрессии. Среди них есть такие, что при игровом возбуждении впадают в истерику. Другие относятся к мячику или к дрессировочному рукаву ревностнее, чем к любимой косточке, и попытка хозяина изъять предмет из собачьей пасти может закончиться дырками. Третьи, при небольшом даже сопротивлении партнёра по игре, пусть в данной роли выступает и сам хозяин, входят в раж и могут сильно укусить, отнюдь не факт, что со злобой, но и не сказать, чтобы случайно. Возможно, они не ощущают особой разницы между игрой и боем либо реальным «выяснением отношений». Но если тут не стоит сдерживающий инстинкт, а для переключения с первого на второе достаточно лишь общего повышения уровня возбуждения нервной системы, то таким собакам в обыденной жизни доверять, наверное, не следует. А уж поручать их заботам ребёнка или домашних животных — нельзя тем более. Так это ли хорошие собаки?

Встречный вопрос: но что же тогда такое «хорошая собака»? Чтобы на него ответить, давайте для начала вспомним, почему у многих народов, чьими верными спутниками и помощниками в обозримом прошлом были собаки (охотничьи, пастушьи, боевые, ездовые), отношение к собаке регулируется куда более жёсткими нравственными критериями, чем отношение к другим домашним животным.

Особые требования по обращению с собаками обусловлены особыми историческими, культурными и моральными традициями, подразумевающими отношение к собаке как к существу, эмоционально и интеллектуально наиболее близко стоящему к человеку и представляющему собой исключительный в своем роде дружественный человеку вид животных. Изначально и по сей день взаимопонимание собаки и человека строилось и строится на том, что у нас с ними, во-первых, схожи принципы организации стаи и поддержания внутри — и межстайных социальных отношений; во-вторых, собаки, как и люди, в норме обладают природным чувством справедливости, причём у них и у нас проявления справедливости очень близки как по выражению, так и по восприятию; в-третьих, выражение эмоций, настроения, желаний мимикой, позами и тонами звуковых сигналов у представителей одного вида в принципе легко читаемо представителями другого. (Кстати говоря, не оттого ли у китайцев собака считалась глупым, а свинья — умным животным, что собакам трудно понимать людей, тональный строй языка которых противоположен тому, что собака способна по своей природе верно истолковывать?).