Хорошие жены

Мы поклонились друг другу, а затем рассмеялись, потому что чопорное представление и неожиданное добавление к нему представляли собой довольно забавный контраст.

– Да, да, я слышал, что эти озорницы досаждают вам, мисс Марч. Если такое повторится, позовите меня, – сказал он, грозно хмурясь, что привело маленьких негодниц в восторг.

Я обещала так и поступить, и он ушел; но, похоже, я обречена видеть его часто, так как сегодня, проходя мимо его двери, когда отправлялась на прогулку, я случайно стукнула по ней зонтиком. Она распахнулась, и там стоял он, в халате, с большим синим носком в одной руке и штопальной иглой в другой; он, кажется, совсем не был этим смущен, и, когда я объяснила, что произошло, и поспешила дальше, он помахал мне вслед рукой, в которой держал носок, и сказал громко и весело, как всегда:

– Хорошая погода для прогулки. Bon voyage, mademoiselle[62].

Я смеялась всю дорогу, пока спускалась по лестнице, но было также немного грустно при мысли о бедняге, которому приходится самому чинить свою одежду. Я знаю, немецкие мужчины вышивают, но штопка носков – другое дело, да и не так красиво.

Суббота

Не произошло ничего такого, о чем стоит писать, кроме визита к мисс Нортон. В ее комнате полно прелестных вещей, и сама она была очаровательна – показала мне все свои сокровища и попросила иногда выходить с ней на лекции и концерты для компании – если я захочу. Она просила об этом как об одолжении, но я уверена, что миссис Кирк рассказала ей о нас, и она пригласила меня, желая оказать любезность. Я горда, как Люцифер[63], но такие благодеяния таких людей меня не тяготят, и я приняла предложение с благодарностью.

Когда я вернулась в детскую, за стеклянной дверью был такой шум, что я заглянула в гостиную. Там на четвереньках стоял мистер Баэр – с Тиной на спине. Китти водила его на скакалке, Минни кормила печеньем двух маленьких мальчиков, а они рычали и метались в клетках, построенных из стульев.

– Мы играем в зверинец, – объяснила Китти.

– Это мой слон! – добавила Тина, держась за волосы профессора.

– Мама всегда позволяет нам делать, что мы хотим, по субботам, когда Франц и Эмиль приходят в гости. Ведь правда, мистер Баэр? – сказала Минни.

«Слон» сел, глядя на меня так же серьезно, как остальные, и сказал:

– Даю вам слово, что это так. Если мы слишком расшумимся, скажите нам: «Тихо!» – и мы станем потише.

Я обещала, но оставила дверь открытой и наслаждалась весельем не меньше, чем они, – свидетелем более великолепных шалостей мне еще не приходилось быть. Они играли в пятнашки и в солдатики, танцевали и пели, а когда стало темнеть, все забрались на диван и сидели вокруг профессора, который рассказывал им чудесные сказки об аистах на трубах домов и о маленьких кобольтах[64], которые скачут верхом на падающих снежинках. Я очень хотела бы, чтобы американцы были такими же простыми и естественными, как немцы, а вы?

Мне очень нравится писать вам, и моему письму не было бы конца, если бы не соображения экономии, так как хотя я пишу мелко и на тонкой бумаге, меня все же бросает в дрожь при мысли о марках, которые потребуются для этого длинного письма. Перешли мне письма Эми, как только вы все их прочитаете. Мои скромные новости прозвучат очень невыразительно после всего ее великолепия, но тебе они понравятся, я знаю. Неужели Тедди учится так напряженно, что не может найти времени, чтобы написать старым друзьям? Заботься о нем хорошенько, Бесс, ради меня и расскажи мне все о малютках и всем передай приветы

от твоей верной

Джо.

Р. S. Когда я перечитала это письмо, оно показалось мне слишком «Баэрным», но меня всегда интересуют необычные люди, и к тому же мне, право, почти не о чем больше писать. Благослови вас Господь, дорогие!

Декабрь

Драгоценная моя Бетси,

так как это письмо обещает быть сумбурным, я адресую его тебе – может быть, тебя оно развлечет и даст представление о моем житье-бытье; хоть и тихое оно, но все же довольно интересное, чему – о, возрадуйся!

В результате того, что Эми назвала бы «геркуланумовыми усилиями»[65] в сфере умственного и духовного садоводства, мои юные подопечные начали расти, а их маленькие веточки загибаться туда, куда я хочу. Они не так интересны для меня, как Тина или мальчики, но я исполняю мой долг по отношению к ним, и они меня любят. Франц и Эмиль – отличные ребята, вполне в моем вкусе, так как смесь немецкого и американского духа вызывает постоянное бурное кипение их натур. В субботу после обеда наступает шумное время, независимо от того, проводится ли оно дома или на улице; в хорошие дни все выходят на прогулку, как целая школа, а профессор и я поддерживаем порядок, и тогда – какое веселье!

Теперь мы с профессором очень хорошие друзья, и я тоже начала брать у него уроки. Все произошло само собой и так забавно, что я должна тебе об этом рассказать. Начну с начала. Однажды, когда я проходила мимо двери мистера Баэра, где убирала миссис Кирк, она окликнула меня: