Хороший день для зомби-апокалипсиса

Тяжёлый, въедливый, он медленно поднимался снизу и намертво ввинчивался в нутро, ложась на альвеолы лёгких разбитыми чугунными батареями с вытекающей коричневой жижицей.

— … разгружай! — послышалось за окном, и что-то тяжёлое упало на асфальт.

— Та-ак… — полный самых дурных предчувствий, подскакиваю к окну, вглядываюсь пристально, и тут же распахиваю его во всю ширь, преисполненный праведным негодованием.

— Вы что…

— … вашу мать, — дополнил меня полный ярости голос старшего смены, дежурящего при ЗАГСе, — совсем охуели?

— … прозекторскую устроить здесь решили!? — вспоминая гадский сон и понимая его виновников, завожусь вполоборота. У меня, может, моральная травма теперь! — Я вас, блядей…

Запрыгнув в трусы, подхватываю ружьё с патронташем и ссыпаюсь вниз по лестнице, сигая через ступеньки как был, босиком.

— А чо такого? — пуча глаза, отгавкивался внизу Валера — то ли не понимая, то ли, что вернее, включив дурака и пытаясь съехать с темы, — Мертвяков всё равно гоблам на декокты, а так время…

— Ты, блять, для экономии времени картоху сырую жрать не пробовал? — голос старшего смены дрожит от сдерживаемого бешенство, — С грядки? Чтоб как свинья, хлебальником её из грязи выкапывать?!

— Не, ну ты фильтруй базар! — неубедительно возмутился Валера, оборачиваясь к напарнику, такому же заспиртованному пролетарию неопределённого возраста, — Так, Сань?!

Долговязый дрищеватый Саня пытается не дышать, с большим талантом притворяясь ветошью. Поймав мой взгляд, он отыграл ветошь ещё убедительней, на «Оскар». Редкозубая нижняя челюсть Сани выбила стакатто, а желтушные белки глаз с обильными красными прожилками предобморочно закатились к густым лохматым бровям.

«Тьфу ты… чмошник!» — сплюнув сперва мысленно, а потом на асфальт, оставил пролетариат в покое.

— Не в курсах был, братан! — спешно выскочив из машины и нервно вытирая плечом потное лицо, развёл худыми руками немолодой лысоватый водитель грузовой «Газели», — Подогнал куда надо и посрать отошёл — на клапана надавило так, что в голове никаких мыслей не осталось!

— Бля буду… — выдохнул он, блеснув золотыми зубами и обведя руками настрелянную за ночь по району кучку мертвяков, — сроду бы такую хуйню не придумал!

Нехотя киваю… водятел не то чтобы светочь интеллекта, но дурной инициативности за ним сроду не наблюдалось. Обычный водитель-ИПшник, лет этак двадцать назад правдами и неправдами наскрёбший на «Газель» и с тех самых пор честно кормящийся с баранки.

— … мясные ряды, блять, устроил! — не унимается Палыч с подгавкивающими подчинёнными, — Убрал нахуй!

— … сука, блять… — он харкнул на асфальт, провожая взглядом удаляющуюся «Газель», — зла не хватает!

Вонь от мясных рядов с дичиной из зомбятины ослабла, но всё ещё явственно витает у ЗАГСа, и насколько я понимаю…

— Слав! — задираю голову к высунувшемуся из окна сонному и злому рептилоиду, — Завтрак и тренировка сегодня в Локации! Давай, буди парней, пусть собираются!

— Эх, бля… — завистливо вздохнул один из охранников, потный уже с утра, — нам бы так! Скоро это… давление магическое сравняется, не в курсах?

— Н-ну… — охранник понятливо поделился сигаретой и дал огоньку, — думаю, разница всё-таки останется, будет примерно как высокогорье и низменность — только по наличию магии, а не кислорода.

— Это-то понятно, — кивнул Палыч, с тоской иудейской глядя на въевшееся в асфальт вонючее трупное пятно, отмывать которое (к гадалке не ходи!), придётся ему с подчинёнными, — а экскурсии? Чтоб не только сталкерам, а вообще?

— Если Шелдону верить, плюс-минус две недели.

— А вообще? — один из охранников неопределённо помахал рукой с сигаретой, — В курса́х, что одним нормально, а другим аж пробки в башке вышибает?

— Ну… так-то да, — пожимаю плечами, — но учтите, это пока версия!

— Давай! — закивал Палыч, сверкая потной лысиной, — Хоть какая версия, а то заебался думки думать! В башке засело — что там, да как… Тут же, блять, не просто любопытство, а сама жизнь может зависеть!

— Магия… да не, пацаны, без подъёбок! — а то очень уж глаза у охраны выразительные… — Анвар со Славкой — магические существа, Илья — жрец и баффер.

— А ты… — Палыч заинтересованно подался вперёд.

— Малефик, — отвечаю несколько удивлённо, — Дядя Саша вам не говорил? А-а… воспитание через жопу, ясно…

— Это вообще что? — осторожно спросил охранник, — А то помню, что читал что-то, а что… хоть убей!

— Лично у меня — проклятья, — развожу руками, и Палыч, помедлив секунду, начинает ржать.

— То есть… все твои пожелания этому дебилу… — здесь уже въехали в тему и подчинённые, загоготав совершенно неприлично.

— Не буквально, — улыбаюсь пакостно, — но денёк у него будет весёлый!

— Ой, бля… — отсмеявшись, старший смены вытер слёзы, — Слушай, я чёт не понял… ты кендер, так? Ваши вроде как вообще колдовать не могут?

— Полукровка. На четверть хоббит, почти на четверть человек и самую малость тёмный эльф. А как там что перепуталось, сам пока толком не разобрался.

— Круто, — кивнул Палыч, но видно, что он уже немножечко не здесь, а в мыслях, — а эти проклятия, ты ими вообще как… в хозяйстве могёшь?