Хороший мальчик. Строптивая девочка

Не отвечаю, делая жадные затяжки одну за одной, пока мои лёгкие не сдаются, и у меня не начинается приступ кашля. Стас не выдерживает, грубо выдёргивая остатки сигареты из моих пальцев, и с остервенением отшвыривает её на дорогу. Еле различимый огонёк ещё какое-то время тлеет на грязном асфальте, пока не гаснет навсегда.

— Знаешь, сегодня просто вечер открытий, — горько усмехается он. — То оказывается, что ты умеешь петь и играть на гитаре, и почему-то первым об этом узнаю не я, а Жан…

— Так получилось, — предпринимаю слабую попытку объясниться. — Он увидел, что я смотрела на то, как он играет и…

Моё оправдание затихает само по себе под пристально-недовольным взглядом Чернова.

— Ну а дальше? Дальше то же самое? Какой-то урод хватает тебя, и по неясной причине я ещё не должен знать об этом?! А если бы Дамир на вас не наткнулся, что было бы тогда?

— Ничего не было бы.

Стас гневно качает головой, словно не веря своим ушам.

— Это Олег… мой бывший. И он ничего бы не сделал, он умеет только пугать, ну и давить.

— Тогда скажи мне, какого хера ты впадаешь при нём в оторопь?!

— Это Дамир сказал?

— Это я увидел, — рычит Стас, заводясь вновь. — Да на тебя там, в коридоре, лица не было, и дрожь била размером с куриное яйцо.

На это мне ответить нечего.

А Стас опять бьёт, только на этот раз кулаком и по капоту.

— Сколько раз я ещё должен попросить тебя? Расскажи мне, просто расскажи мне всё?! Я приму тебя любой. Но нет же, тебе легче доверять кому угодно только не мне — Роме, Даму… Жано! Слёту, легко, моментально… В то время как мне приходится перед тобой наизнанку выворачиваться. Почему, Вера, почему?

Хочется застонать, как же он не понимает очевидных вещей!

— Да мне всё равно! — выкрикиваю я, заставляя Стаса замереть. — Мне всё равно на твоего Жана, на Рому с Дамиром. Как бы хорошо я к ним относилась, но их мнение я переживу. Но… но перед тобой мне стыдно. Как ты это этого не поймёшь. То какой ты будешь видеть меня это… это всё!

— Сказал же, приму тебя любой!

— Чернов, — горько усмехаюсь я. — Это только слова, твои правильные слова о том, как оно должно быть. На деле же выходит совсем иначе. Я прошу тебя, дай мне время, и ты слетаешь с катушек, не просто признаваясь мне в любви, но и тут же предлагаешь жить вместе. Обещаю подумать, и уже, бац, я живу у тебя. Говорю, не дави на меня, и ты сходишь с ума ото… всего. Ты говоришь, что я сомневаюсь в тебе, а я не сомневаюсь, но мне нужно время, чтобы понять, как это жить с тобой и в гармонии со своими чувствами. Мне надо сориентироваться! Если хочешь привыкнуть! Это же просто так не происходит, щёлк и всё, по мановению пальца. Я стараюсь, честно стараюсь… Так что хватит каждый раз из себя вселенскую обиду строить!

— Это я обиду строю?! — как ужаленный взвился он, даже от машины отлип.

— Ты! Потому что у тебя в голове засел какой-то там образ, как оно должно быть. Идеальная модель идеальных отношений Стаса Чернова. Наверное, как у твоих родителей, но только лучше и круче, с учётом всех совершённых ошибок! И вот, с Настей не получилось, а тут я. Другая, диаметрально противоположная, и у тебя что-то там перещёлкивает, а почему бы не попробовать другие отношения с другой Верой!

Стас натурально так рычит и пинает что-то на земле, видимо, ему необходимо находить физическое воплощение своей злости. Чтобы не свернуть мою шею.

— То есть ты так думаешь?!

— Никак не думаю, — психую я, шлёпая ладонью себя по ноге, так тоже оказывается легче. — Просто у тебя уже есть представления обо мне, и они тебе нравятся, ну или же они тебе подходят. Не знаю, что там тебя зацепило. Моё сопротивление, упрямство, строптивость… Да всё, что угодно. А что будет, когда ты поймёшь, что я… я нефига не такая. Что я всего боящаяся на свете тряпка, всю жизнь только и делающая, что цепляется за людей, впадая от одной зависимости в другую?!

Слёзы сами собой начинают наворачиваться на глаза, и я откидываю голову назад, пряча их от Стаса. Помогает мало, приходится запустить руку в волосы и сжать их у основания, с силой натягивая кожу голову. Боль немного отрезвляет.

— Ты говоришь, что примешь меня любой, хорошо, давай проверим, — я возвращаю голову обратно, чтобы видеть его, хотя на улице уже давно ночь, и фонари вдоль трассы не дают того освещения, чтобы мы могли в полной мере видеть выражения лиц друг друга. — Если хочешь, я тебе всё расскажу.

Чернов пока молчит, напряжённо скрипя зубами. Прячу замёрзшие руки в карманы парки.

— Вера, — без всякой злобы выдыхает он, но и спокойствия в нём сейчас нет ни на йоту. — Весь вопрос не в том, чего хочу я, а чего хочешь ты. И хочешь ли ты, чтобы я знал…

Дальше ехали опять в молчании. Не таком гнетущем, но всё равно. Каждый думал о чём-то своём, пытаясь переварить услышанное или сказанное.

Дома я поплелась в душ, а Стас пошёл выгуливать Бонифация, который уже весь извёлся в ожидании непутёвых хозяев.

Когда я вышла из душа, уже переодетый в домашнее Стас сидел в гостиной на диване и что-то увлечённо печатал на ноутбуке.

— Кушать хочешь?