Хороший мальчик. Строптивая девочка

— Это всегда причём. Чувства разными бывают, как и всё остальное.

— Ты вообще про что сейчас? — не понимаю я отца.

Он тяжело вздыхает, видимо, поражаясь моей тупости.

— Ребёнок, — впервые за долгое время обращается он ко мне так, ведь даже в детстве он старался обращаться ко мне по имени. — У нас с мамой происходили разные перипетии в жизни. И так уж получилось, что вы были, да и есть, частью всего этого. Я прекрасно понимаю, что наши действия всегда напрямую отражались на вас. Ты мне это тогда вполне доходчиво объяснил…

Папа с намёком потирает место под глазом, в которое я когда-то набил ему фингал. Значит, тоже до сих пор помнит. А я от этого, если честно, испытываю садистское удовлетворение.

— И как это в итоге объясняет происходящее сейчас?

— Напрямую. Считай, что вы все отражение наших с мамой чувств…

— Зашибись! — возмущенно качаю я головой, памятуя о собственной участи.

— Стас! — неожиданно весело усмехается отец. — В такие моменты у меня закрадываются сомнения, что я тебя где-то в детстве либо не долюбил, либо вовремя не выпорол!

По моему выразительному взгляду прекрасно видно, что я об этом всём думаю, что заставляет отца спрятать свою ухмылку и вполне серьёзно продолжить.

— Да, чёрт возьми, с тобой всё случилось спонтанно и далеко не так просто как хотелось. Но знаешь, для меня это сейчас самое правильное развитие событий. Чтобы я тогда не чувствовал к нашей маме, и какие мотивы бы нами двумя не двигали, случилось самое главное — у нас родился ты. И поверь, ни один из нас ни разу не пожалел об этом. И даже если бы мы с мамой не стали… развивать отношения дальше, для тебя бы этого ничего не изменило… ну в плане наших чувств к тебе.

Хочется ляпнуть что-нибудь насчёт того, что он ко мне подмазывается, но язык не поворачивается.

— Да, с Ромой вышло иначе. Но ведь тоже не ясно как оно лучше? Рома скорее следствие нашей увлечённости, чем ещё одного взвешенного решения. Про Кирюху сам всё понимаешь, что не означает, что мы его как-то по-другому любим. И знаешь, я, наверное, только с одним единственным человеком на такой шаг смог бы решиться…

— С мамой? — почти шёпотом спрашиваю я.

— Да. От и до, это только заслуга Сани. Мне в данной ситуации досталась самая лёгкая роль — обеспечить вас всем необходимым, ну и просто не сойти с ума от тревог.

Здесь он делает длительную паузу, и мне даже кажется, что наш разговор окончен. Но потом папа всё же продолжает.

— С девочками получилось достаточно сумасбродно. Хотя я тогда думал, что мы поступаем вполне взвешенно и обдуманно. Но сейчас я вижу, что нет. Моя прихоть, мамино согласие… То что их может оказаться двое никто и не предполагал. Но опять-таки, ты сейчас представляешь себе иной вариант развития событий? Лично я — нет. В итоге всё сложилось идеально, но ведь по сути это одна сплошная авантюра с нашей стороны. Прям как в наших взаимоотношениях, у нас с мамой была наша любовь, но поверь мне, это ещё не означает, что мы оба до конца осознавали, что происходит между нами. Скорее это было подобно душевному порыву… а не чему-то зрелому. Шли вслепую и наугад, и, наверное, нам просто везло, что наши ориентиры до поры до времени смотрели в одном направлении — на вас. Про Дамира надо объяснять? Его ты можешь, кстати, к себе в заслугу записать.

— Я ему передам, — ёрничаю.

— Обязательно, — кивает папа головой, — пусть шоколадку тебе за это, что ли, купит. Хотя мне кажется, что ты ему за эти годы столько нервов вытрепал, что скорее наоборот, это ты должен ему памятник возвести. Но ладно… и снова, ни с кем другим, кроме как с мамой я бы на это не решился. Знаешь, вот оглядываюсь назад и пугаюсь нашей же смелости, граничащей с безумством…

Его лицо даже светлеет от всех этих воспоминаний. Мне тоже как-то тепло… Но зверь внутри меня всё ещё никак не желает успокаиваться.

— Прекрасно, но к нынешней ситуации это какое отношение имеет?

— Все эти годы, вы и наши действия опережали наше сознание, или, если хочешь, наши чувства. Мы сначала делали, а уже потом разбирались с тем, что получилось. В итоге это вылилось… в мою измену.

Здесь я болезненно дёргаюсь, и отец не может не заметить этого.

— Стас! — повышает он голос. — Да, я облажался. Да, чёрт возьми, я вас всех подвёл. Но поверь, я уже десять раз за это поплатился, и сильнее чем я сам себя, меня уже не в состоянии никто наказать. Почему так получилось? Не знаю. Просто было хреново, нереально хреново. Мы с мамой отдалились на километровую дистанцию, при этом, делая вид, что всё у нас хорошо. Просыпались каждый день вместе, улыбались и тонули… тонули под грузом одиночества, сомнений, недоверия. А ведь ещё были вы, и на это тоже нужны были силы. Но ваше адекватное воспитание — это полностью заслуга вашей матери. Хотя с кое-чем я бы поспорил.

— Тогда что изменилось?