«Хороший немец – мертвый немец». Чужая война

– Наш лучший пилот, Ганс Рибель, – представил его рейхсминистр, – как и вы, тоже представлен к награде.

– Лейтенант Петер Штауф, – слегка наклонил голову Макс.

Рибель крепко пожал его руку.

– Всего награжденных будет пять человек, – сказал Геббельс. – С тремя я уже побеседовал, остались вы двое. Прошу!

И указал на глубокие кожаные кресла возле стола, Макс и Рибель сели, герр Штольц скромно устроился на стуле у стеночки.

– Господа, вам оказана высокая честь, – начал Геббельс. – Железные кресты вам вручит сам Гитлер. Но я хочу, чтобы это была не просто церемония, каких было уже немало, а целая акция. Не стану от вас скрывать – кандидатуры мы отбирали особенно тщательно. Я просмотрел ваши дела и навел соответствующие справки. Вы – достойные офицеры, верные сыны Рейха, храбрые воины и отличные товарищи. Проявили на фронте доблесть, совершили подвиги…

Рейхсминистр немного прошелся по кабинету, потом снова опустился в кресло за столом.

– После награждения вам предстоит важная миссия, – продолжил он, – служить образцом для подражания. Молодые немцы должны брать с вас пример. О вас напишут в газетах, снимут фильм… После церемонии вам предстоит общаться с журналистами, и не только с нашими, германскими, но и иностранными. Само собой, из дружественных нам изданий. Вы должны подробно и по возможности ярко рассказать о жизни германского офицера на Восточном фронте, не забывая при этом всячески подчеркивать ту высокую и благородную миссию, которую вы выполняете. Помните: вы спасаете европейские народы от большевизма, в том числе и самих восточных славян. Избавляете от кровавой тирании Сталина… Можно упомянуть о зверствах комиссаров, которые гонят несчастных русских крестьян под наши пули и заставляют воевать против своей воли… Иваны мечтают сдаться нам в плен и счастливо жить при новой власти, без евреев и коммунистов, но жестокие комиссары обрекают их на гибель. Поэтому прошу вас – побольше красок и убедительности. Держитесь уверенно, говорите твердо, громко, решительно.

Ганс Рибель слегка поморщился.

– Господин рейхсминистр, – перебил он доктора Геббельса, – я не совсем понимаю… Я вот, например, простой летчик, уничтожаю русские доты, мосты, артиллерию, бронетехнику. Комиссаров, о которых вы говорите, я и в глаза не видел. Как я могу что-то о них рассказывать? Или об их зверствах? Мое дело – выйти на цель и разбомбить ее. А все прочее, в том числе освобождение славян от ига большевизма, не моя задача.

На тонком, нервном лице Геббельса проступила досада:

– Правильно, – обернулся он к летчику, – не ваша. Но вы своими отличными действиями на фронте приближаете нашу победу, следовательно, способствуете освобождению восточных славян. Вы прекрасный пилот, истребили немало русских танков и другой техники, вот и рассказывайте об этом. А о большевиках будет говорить лейтенант Штауф.

– Я? – у Макса от удивления вытянулось лицо. – Я же о них ничего практически не знаю…

– Бросьте, – нетерпеливо махнул рукой рейхсфюрер. – Вы, по моим сведениям, убили одного из них, спасли своего фельдфебеля. Так ведь?

– Ну, да, – поморщившись от неприятных воспоминаний, ответил Макс, – было такое. Однако я вовсе не уверен, что этот боец был большевиком. То есть членом коммунистической партии… По-моему, он был обыкновенным красноармейцем, причем самым простым.

– Но теоретически он мог являться большевиком? – с напором произнес Геббельс.

– Ну, если только теоретически… – вздохнул Макс.

– Вот и отлично, вопрос решен, – отрубил Геббельс. – Вы убили большевика, и точка.

– Господин рейхсминистр, – сделал еще одну попытку Макс, – я хочу признаться: свой подвиг я совершил совершенно случайно. Просто испугался за свою жизнь, когда этот русский попер на меня, вот и выстрелил. И случайно его убил. И даже не думал о спасении фельдфебеля Загеля…

– Ну и что, – пожал плечами Геббельс, – вы же этого большевика все-таки застрелили, а своего фельдфебеля спасли, значит, подвиг был. Мне без разницы.

– Но это как бы неправда… – промямлил Макс.

– Правда никого не интересует, – резко ответил Геббельс. – Запомните, лейтенант Штауф, правда – это то, во что вы сами верите. И в чем убеждаете остальных. Ваша задача – заставить всех поверить, что вы совершили подвиг, что лично застрелили опасного большевика. Вот и все. Больше от вас ничего не требуется. И не забывайте, что рассказ должен выглядеть правдоподобно, поэтому больше деталей, описаний! И пусть вас не волнует, что он как бы не совсем соответствует действительности. Пропаганда, да еще в военное время, это всегда ложь. Или почти ложь… По определению она не может быть правдой. Ясно вам?

– Так точно, господин рейхсфюрер! – вытянулся Макс.

Геббельс удовлетворенно произнес: