Хороший отец

При виде фотографий семьи во мне мелькали вспышки чувств: гнева, страха… А бывают чувства постоянные – высочайшие взлеты, ссоры, прожигающие тебя до сердцевины. Легче вспомнить случившуюся десять лет назад автомобильную катастрофу, чем долгую поездку, которая к ней привела.

И все же я боролся с искушением взвалить вину на Эллен, демонизировать одинокую мать, растившую моего сына. Хотя у меня были основательные проблемы с Эллен и ее отношением к жизни, я признавал: мое мнение о ее родительских способностях – не более чем мнение. Главное, она любила Дэниела, всегда любила: яростно, может быть слишком яростно, – одинокая женщина, воспитавшая сына, которому слишком рано пришлось стать главой семьи.

Но и это было только симптомом, одним из факторов, определивших, кем стал Дэниел. Он не потому бросил колледж, что мать его слишком любила, как не потому пятнадцать месяцев прожил в машине, что отец в семь лет променял сына на Нью-Йорк.

Фрэн взяла меня за руку.

– Ты хороший папа, – сказала она.

Хотелось бы мне, чтобы это было правдой. Я опустил голову на спинку дивана.

– Алекса и Вэлли мы растили по расписанию, – напомнил я. – В полвосьмого в постель – и никаких. Отдых после завтрака, послеобеденный сон. Дэнни жил как кочевник: просыпался ночью, засыпал днем. Ничего постоянного.

– Думаешь, это на него повлияло?

– Трудно сказать. Думаю, он рано усвоил – ни на что нельзя полагаться. И время сна, и еда не постоянны. Родители тоже. Перемены неизбежны. Думаю, когда мы с Эллен разводились, она хотела, чтобы я забрал Дэнни, стал его опекуном. Но понимала, как это будет выглядеть: мать бросает сына. Когда получил работу в Колумбийском, я хотел его забрать. Моя мать жила рядом, и няню я мог бы нанять. Но Эллен не желала оставить меня победителем.

– Сука.

Она сказала это с улыбкой. Для нее это подтверждало то, что требовало подтверждения. Что она – лучшая жена, чем Эллен, и лучшая мать. Что я теперь счастлив. Что наша семья сохранится. Что этот брак будет для меня настоящим. Что она будет спать со мной рядом на небесах.

По лестнице на резиновых ногах спустился сонный Алекс.

– Спать не даете, – проворчал он. – Что за разговоры ночью?

– Простите, ваше величество!

Фрэн подвинулась, освобождая ему место между нами. Он ввинтился в щель и подтянул нас поближе. Ему всегда нравилась теснота: узкие щели, тяжелые одеяла.

– Это кто? – ткнул он в фотографию Дэнни.

– Твой брат, когда ему было столько же, сколько тебе, – объяснила Фрэн.

Алекс подтянул альбом поближе:

– Вы всегда знали, что он ненормальный?

– Почему ненормальный? – возразила Фрэн. – Что ты такое говоришь?

Алекс промолчал, рассматривая снимок.

– А это кто? – показал он.

– Ты сам знаешь.

– Эллен. – Алекс поморщился.

– Верно.

Он уронил альбом на пол и удобнее устроился между нами:

– Когда мы полетим, можно, я сяду у окна?

Фрэн потрепала его по затылку:

– Можете меняться.

Он зевнул и уткнулся носом ей в бок.

– Так и сидите, – приказал он нам.

Мы смотрели, как он засыпает. Дышит ровно, как маленький зверек. Младенцем Алекс любил спать на животе, прижавшись ротиком к матрасу. Мы никак не могли понять, как он дышит, но стоило перевернуть малыша, он разражался криком, так что приходилось снова класть его на живот. Небо за окном светлело. Скоро утро. Мы с Фрэн переглянулись. В нашем доме жила любовь, единение. То, чего не хватало мне в первом браке. То чувство, когда, что бы ни случилось, все хотят одного.

– Хотел бы я, чтобы это было и у Дэнни, – сказал я.

– Понимаю, – ответила она.

Джон Хинкли родился 29 марта 1955 в Ардморе, Оклахома. Отец работал в нефтяной компании. Мать боялась выходить из дома. Он вырос в Техасе и учился в далласской средней школе Хайленд-парка. В начальной школе был популярен как полузащитник футбольной команды. Однако в старших классах он все больше замыкался в себе. Часами просиживал один в своей комнате, играя на гитаре и слушая «Битлз». Родители объясняли это застенчивостью. Одноклассники говорили, что он был «незаметным». С их точки зрения, его все равно что не было.

В апреле 1976 года, в возрасте двадцати одного года он переехал в Лос-Анджелес, где надеялся стать автором песен. Самой популярной песней того сезона была «Нас свяжет любовь» («Love Will Keep Us Together») Кэптана и Тенниля. Пол Саймон исполнял «Пятьдесят дорог, чтобы уйти от любви» («Fifty Ways to Leave Your Lover»). Июньским вечером Джон купил билет в голливудский кинотеатр и посмотрел «Таксиста». В главной роли блистал Роберт Де Ниро, игравший Тревиса Бикла, полубезумного ветерана вьетнамской войны, влюбившегося в малолетнюю проститутку Айрис. Ее играла Джоди Фостер. В фильме Бикл начинает коллекционировать оружие и выбривает себе на голове ирокез.

Он ведет такси по ночным улицам.

– Двадцать девятого июня, – говорит он. – Надо вернуть себе форму. Сидячая жизнь губит тело. Насилие продолжается слишком долго. Отныне каждое утро пятьдесят отжиманий и пятьдесят подтягиваний. Хватит таблеток и вредной еды, разрушающей тело. Отныне – полная организованность. Каждый мускул во мне окрепнет.