Хороший отец

Хинкли, открыв рот, слушал его из темного зала. Каждое слово словно было писано про него. Фильм кончается тем, что Де Ниро лежит на полу борделя с пулей в виске. Камера отворачивается от него и показывает сверху осторожно входящих в комнату вооруженных полицейских.

В то лето Хинкли смотрел этот фильм пятнадцать раз – сидел в полупустом зале с пакетиком недоеденного попкорна на коленях. С ним что-то происходило. Преображение. На экране Де Ниро привязывает к предплечью взведенный револьвер. Он берет под контроль неконтролируемое. Он говорит: «Дни тянутся и тянутся. Им нет конца. Все, что мне нужно в жизни, – это цель, к которой идти. Не верю, что жизнь следует посвятить угрюмой заботе о себе. Тогда, по-моему, люди станут неотличимы друг от друга».

Хинкли возвращался в свою кишащую тараканами квартирку, похожую на жилье героя фильма. Он сидел в темноте, перебирал струны гитары в надежде, что его осенит вдохновение. В письмах родителям он описывал выдуманную подружку по имени Линн Коллинз, делая ее похожей на одну из героинь фильма.

С утра он рано вставал, чтобы занять очередь на утренний сеанс.

Через месяц Хинкли вернулся домой в Техас. Работал кондуктором автобуса, пытался примириться с жизнью маленького человека. Но Тревис преследовал его. Темная, скользкая дорога мужского сознания.

Хикнли поступил на технические курсы в Лаббоке. Старался вести обычную жизнь. Повадился пить персиковый бренди и носить зеленую армейскую куртку. Друзей не заводил. Сокурсники редко видели его в компании других людей. Но друг у Хинкли был – только он жил на экране.

«Одиночество преследовало меня всю жизнь, – говорил ему Тревис, – повсюду. В барах, в машинах, на тротуарах и в магазинах – повсюду. От него нет спасения. Бог создал меня одиноким».

В августе 1979 Хинкли купил свой первый пистолет – 38-го калибра. Учился стрелять в цель: твердо ставить ноги, правой рукой держать рукоять, ладонью левой придерживать ствол, чтобы смягчить отдачу. Он предпочитал мишени в виде человеческих фигур. Целил в голову, стараясь опустошить разум перед спуском курка, как делают йоги.

В декабре Хинкли снялся с пистолетом у виска. Поздно ночью, сидя у родителей на кухне, он вставил в обойму один патрон. Свет не горел, уличный фонарь бросал тени на линолеум. Хинкли прокрутил барабан. Он старался не шуметь, чтобы не проснулись родители. Прижимая ствол к виску, спуская курок, он даже не закрыл глаза.

В 1980 он купил еще больше оружия. Начал страдать головными болями. У него все время болело горло. Он обратился к врачу, который выписал голубые и желтые таблетки. Предполагалось, что они помогут ему засыпать и не так мрачно смотреть на мир. Иногда Хинкли бросал их в коку и смотрел, как они растворяются.

В мае он узнал, что Джоди Фостер – актриса, сыгравшая малолетнюю проститутку Айрис, – поступила в Йельский университет. Хинкли взял у родителей взаймы 3600 долларов и поехал в Коннектикут. Записался на курс писательского мастерства. Днем уверенно расхаживал по кампусу, не забывая о лежащих в багажнике его машины пистолетах. Он узнал, на каких она бывает занятиях. Он выслеживал ее в кафетерии. Она была такой хорошенькой, что зубы сводило. Он бросал ей в почтовый ящик любовные послания. Он писал стихи. Для него не было ничего более поэтичного, чем звук бойка, ударяющего по капсюлю патрона.

Он стал чувствовать, что в истории есть место и для него – место в ложе для важных персон. Трон.

На экране Тревис идет на свидание с Бетси – Сибилл Шепард сыграла девушку, агитирующую за политического кандидата. Он ведет ее на порнографический фильм. В жизни становится все меньше смысла.

В кампусе Хинкли раздобыл телефонный номер Джоди Фостер. Он не знал, о чем с ней говорить, и полтора часа просидел у телефона, прежде чем набрать номер. Айрис была так красива, что он чувствовал себя не в своей тарелке. Джоди. Ее звали Джоди. Она отвечала по телефону тепло и открыто. «Ты получила мои письма?» – спросил он. Она была застенчива, чуть флиртовала. Его это подкосило. Он сказал девушке, что неопасен. Почему он это сказал?

Был год выборов. Хинкли поймал себя на том, что не сводит глаз с Джимми Картера на экране. Зубы президента виделись ему могильными камнями – большими, важными. Хинкли пошел в банк и снял со счета триста долларов. Купил авиабилет в Вашингтон. Из Вашингтона купил билет в Коламбус, Огайо. Он следовал за президентом с митинга на митинг.

Он написал стихи: «Пистолет – моя забава!»