Хороший парень

Снова его выручила машина. Её колёса обдали Костю липкой грязью, и тот оступился, заслонил локтём глаза. А когда он отнял руку от лица, было поздно. И тут, поняв, что машину, увозящую одеяла и вещи, ему не догнать, Костя оборотился к хнычущему Бояркову и. сказав: «Дура, это ты виноват!» — ударил его в лицо.

Глава девятая КРОВЬ НА ЗЕМЛЕ

Только теперь, когда, сделав изрядный крюк, Яшка повернул к МТС по другой дороге, он с невольной дрожью подумал о том, что могло произойти, замешкайся он хоть на секунду. С такими, как Костя, шутки плохи. Промедлишь — пеняй на себя.

Если бы он, Яшка, оплошал, то наверняка валялся бы сейчас в канаве, тогда как Костя и Глеб, посмеиваясь, уже подъезжали бы к Атбасару. А там поминай как звали.

От одной мысли об этом Ящку прошиб пот. Крупный, горячий, он катился по лбу и разъедал глаза. Было душно. Сердце тревожно колотилось. Оно, казалось, то подступало к горлу, то проваливалось куда-то вниз.

Яшка опустил стекло, и в кабину ворвался ветер. Он остудил лицо, проник под ватник, под гимнастёрку, прохладно лаская тело. И сразу стало зябко — по спине прошли струйки холода. Но сердце по-прежнему билось в густой и липкой теплоте.

Машина неслась, задрав над передними колёсами широкие сильные крылья. Её швыряло из стороны в сторону, но Яшка не замечал этого. Скорее, скорее! Он сам не знал, зачем летит, как на пожар.

Меньше всего он думал о том, что его могли хватиться. Не задумывался он и над тем, куда девать одеяла, уворованные Костей и Глебом. Это было не так важно. Ему хотелось лишь одного — привести машину на место и очутиться среди друзей. А потом будь что будет. То ли оттого, что он полностью «выложился» во время драки, то ли по какой другой причине, но Яшка совсем обессилел, и его почему-то стало клонить ко сну.

Ночь была обрызгана звёздами. В темноте скреблись робкие огоньки. Потом они окрепли, стали ярче, почти вплотную к дороге придвинулся длинный неосвещённый барак, который, с тех пор как Яшка покинул его, словно ещё больше врос в землю, и Яшка, чувствуя в себе непонятную вялость и пустоту, последним усилием заглушил мотор.

Его не удивило, что со всех сторон к машине бегут люди. Яшка узнал директора, размахивавшего руками, старичка механика, Надю, Чижика У Чижика было встревоженное лицо — ещё бы, у него увели машину! — и, подбежав к пятитонке, он рванул дверцу.

— Ты?! — Чижик разглядел Яшку. — Я так и знал, что это твоя работа!

Яшке хотелось сказать: «Чего кричишь?» Собрав остатки сил, он выбрался из кабины и, опускаясь на подножку, с трудом произнёс бесцветным голосом:

— Снимите тюк. Там одеяла В кузове Папиросы — Яшка помнил это — он впопыхах засунул в нагрудный карман гимнастёрки.

Почти целую пачку. Дрожащими пальцами отыскал пуговку, отстегнул клапан. Вытащив папиросу, сунул её в рот.

— Прикурить Кто-то услужливо чиркнул спичкой, поднёс её к Яшкиному лицу и отшатнулся, увидев кровь. Яшкина рука, державшая папиросу, была мокрая и липкая. С пальцев кровь капала на землю.

Пропажу машины обнаружила Надя. Обычно пятитонка Чижика стояла рядом с её машиной. А теперь её не было, и Надя решила, что Чижик снова заночевал в поле, у трактористов. Поэтому она удивилась, когда девчата, с которыми она жила в одной комнате, сказали ей, что заходил Чижик.

— Ко мне приходил? Давно? — спросила Надя, принимаясь стелить постель.

— С полчаса тому А может, и больше. Вернулся, поставил машину — и сразу сюда.

Даже не присел. Сказал, что ты ему очень нужна.

«Странно, — подумала Надя. — Может, Саня ещё не спит?» И, думая о том, что Чижик, вероятно, заходил неспроста, она сняла с гвоздя ватник и набросила его на плечи.

— Чижов? — Парень, с которым Надя столкнулась в дверях барака, остановился. — Есть такой! Дрыхнет Разбудить, что ли?

— Не надо — Надя отступила на шаг. — Хотя — и, вспомнив о машине Чижика, сказала уже решительно: — Буди!

Заспанный, взъерошенный Чижик хлопал добрыми глазами. Никак не мог понять, о чём толкует Надя. И вдруг сорвался с места, оставив Надю в тёмных сенях.

— Нет его — сказал он вернувшись. Дышал тяжело, прерывисто.

— Ты о ком?

Яшка! Ну конечно же, пока Чижик спал, Яшка забрал ключи от машины и укатил.

— Не может быть! — Надя боялась поверить. — Уехал? Совсем?

— Почему совсем? Он у меня машину просил. А я не дал. Тогда он сам — Идём! — сказала Надя. С её лица медленно сходило выражение растерянности и отчаяния, появившееся в то мгновение, когда она решила, что Яшка позорно бежал.

— Идём! — повторила она, поторапливая Чижика. — Довольно терпеть. Хватит! Этот номер ему не пройдёт!

Она говорила о Яшке.

Заставив Чижика одеться, она вместе с ним отправилась на розыски директора.

Затем подняла с постели главного механика. Пусть посмотрят, что у них творится под носом. Пусть убедятся! Порядочки!.. Вот до чего доходит, когда люди слоняются без дела Крупное, тёмное лицо Барамбаева хранило спокойствие. Только сузившиеся глаза смотрели остро и зло. Убедившись, что одной машины не хватает, Барамбаев сказал:

— Ну, пусть вернётся! Я с него семь шкур спущу!