Хороший, плохой, неживой

– Это хорошо, – сказал он, не отрывая глаз от пруда. – Рад это слышать.

Кретин, подумала я, решив про себя, что тот, кто послал на нас этого демона, в ту ночь получил двойную порцию.

– Кому-то очень не хотелось, чтобы мы поговорили, – сказала я – и меня бросило в холод, щеки помертвели, я задержала дыхание. А что если нападение тогда на нас связано с недавними преступлениями? Не я ли должна была стать первой жертвой охотника на ведьм?

С колотящимся сердцем я заставила себя успокоиться, подумать. Каждая из жертв погибала в своем собственном аду: пловец утонул, крысовод разорван на части и сожран заживо, две женщины изнасилованы, лошадник раздавлен. Алгалиарепту было сказано, чтобы я умерла в ужасе, чтобы он выяснил, не торопясь, чего я боюсь больше всего на свете.

Черт побери, это один и тот же убийца.

Увидев мое молчание, Трент наклонил голову набок:

– О чем-то подумали?

– Ни о чем.

Я тяжело облокотилась на перила, уронила голову в ладони и заставила себя не упасть в обморок. А то Гленн тут же кого-нибудь вызовет, и это будет конец.

– Нет, – сказал Трент, отодвигаясь от перил, и я подняла голову. – Я такое выражение лица у вас уже два раза видел. В чем дело?

Я проглотила слюну.

– Мы должны были стать первыми жертвами этого убийцы. Он хотел убить нас обоих, но оставил эту мысль, когда мы ему показали, что можем одолеть демона, а я ясно дала понять, что не собираюсь на вас работать. Погибли только те колдуны, которые согласились?

– Они все соглашались, – выдохнул он, и я подавила дрожь, с которой эти слова будто прокатились у меня по спине. – Я никогда не связывал эти два события.

Демона нельзя обвинить в убийстве. Так как его невозможно посадить в тюрьму, суды давно вынесли постановление считать демонов орудием убийства, пусть даже такое сравнение хромает. Для совершения убийства необходима свободная воля, а демон, если плата соизмерима с задачей, отказаться от убийства не может. Но ведь кто-то его вызвал?

– Демон не говорил вам, кто его послал вас убивать? – спросила я.

Самые легкие будут двадцать заработанных тысяч в моей жизни. Помоги мне Боже. Лицо Трента перекосилось злостью, чуть окрашенной страхом.

– Я старался остаться в живых, а не вести разговоры. У вас, кажется, с ним нормальные рабочие отношения, может, вы и спросите?

Я резко выдохнула, почти не веря своим ушам:

– У меня? Я и так задолжала ему услугу. И сколько бы вы мне ни платили, я не стану залезать в долги глубже. Но я вот что вам скажу: я его для вас вызову, и вы его спросите. А насчет платы вы с ним как-нибудь договоритесь.

Загорелое лицо Трента побледнело:

– Нет!

Удовлетворенная его тоном, я оглядела пруд.

– Так не называйте меня трусихой за то, что сами сделать боитесь. Я рисковая женщина, но я не идиотка…

И тут я засомневалась. Ник это сделал бы. Едва заметная улыбка, неожиданная и искренняя, появилась на лице Трента.

– Вот вы опять.

– Что опять? – спросила я тусклым голосом.

– Опять о чем-то задумались. С вами очень забавно, миз Морган. Читать по вашему лицу – это как по лицу пятилетнего ребенка.

Оскорбленная, я отвернулась. Интересно, если Ник спросит демона, кто послал его меня убить, будет считаться это малым вопросом или большим, требующим дальнейшей платы? Оттолкнувшись от перил, я решила сходить в музей и это выяснить.

– Так что? – спросил Трент. Я покачала головой:

– Эта информация будет у меня после захода солнца, – сказала я, и он моргнул.

– Вы собираетесь его вызывать? – Внезапное и неприкрытое его удивление меня поразило, но я сохранила бесстрастное лицо, подумав, что удивить его – это как раз то ублажение самолюбия, которое мне очень было необходимо. – Вы же только что сказали…

– Вы платите за результат, а не поэтапно. Как только я что-нибудь выясню, дам вам знать.

На его лице выразилось нечто вроде уважения.

– Я вас недооценил, миз Морган.

– Ага, я полна сюрпризов, – буркнула я, поднимая руку убрать с глаз волосы, разметанные порывом ветра. Шляпа Трен-га готова была слететь в воду, и я потянулась ее поймать до того, как она сорвется с головы. Пальцы зацепили шляпу – и поймали пустоту.

Трент отскочил. Я уставилась, моргая, на место, где он только что был. А его не было.

Он оказался в добрых четырех футах дальше, уже не на мосту. Я такие движения видела только у кошек. Выпрямился он с испуганным лицом, и оно тут же стало злым, когда он понял, что я увидела его страх. Солнце блестело на пушистых волосах, а шляпа плыла в воде, приобретая противно-зеленый цвет.

Я застыла, когда с ближайшего дерева спрыгнул Квен и приземлился перед Трентом. Он стоял, свободно свесив руки, похожий в черных джинсах и рубашке на современного самурая. Позади меня зашумела вода, но я не обернулась. Запахло тиной и медным купоросом, и я скорее почувствовала, чем увидела, нависшего надо мной Зубастого – холодного, мокрого и почти такого же огромного, как мост, под которым он живет, да еще пропитанного как следует водой, чтобы придать себе массы. Далекий топот дал мне понять, что Гленн тоже бежит сюда.