Хороший сын, или Происхождение видов

Опущенное лицо, красная шея. Я переживал, вдруг мама это заметит.

— Не нужно извиняться. Не мой же день рождения.

Мама, округлив губы, по очереди посмотрела на нас. В глазах читалось явное расстройство. Глаза намекали — могли бы и передумать. Я палочками накрутил лапшу, а Хэчжин торопливо положил в рот ложку с супом. Через двадцать минут мама высадила Хэчжина на остановке 790-го автобуса. А через полчаса остановила машину перед воротами университета. Когда я открыл дверь, мама протянула мне купюру в десять тысяч вон. Карманные деньги на день.

— Тебя забрать в одиннадцать?

— Да.

Как только я закрыл дверь, мама тут же развернулась. Удаляющаяся машина обиженно показала свой зад. Подняв руку, я поймал такси и попросил побыстрее довезти меня до метро. Как только я сел в поезд до Ёнсана, мое сердце забилось чаще. Мне было неважно, что запланировал Хэчжин и куда мы направимся. Самым главным было то, что мы просто куда-то поедем.

Хэчжин ждал меня у кассы, в которой продавались билеты на линию Сеул-Чолладо. И вот в моей руке два билета на поезд КТХ до Мокпхо, который отправлялся в 10:37 и обратный билет на 18:57. Как я и хотел, это было самым далеким местом, куда можно съездить одним днем.

— Нравится? — спросил Хэчжин, я кивнул. Мне было очень хорошо, но, с другой стороны, я чувствовал себя дураком. Почему я до сих пор сам не додумался до такой простой вещи? От того, наверно, что боялся мамы, или от того, что мы по-разному получали карманные деньги. Хэчжин, которому давалось больше свободы, получал их сразу на неделю, а я — каждое утро перед университетом по 10 000 вон. Мама установила такое правило, объясняя это тем, что я не умею тратить деньги. На 10 000 вон было особо не разгуляться. Еле-еле можно было перекусить пару раз в университетском буфете. Все деньги сразу уходили в тот же день, поэтому у меня даже мысли не было потратить их на что-то еще или куда-то поехать. Возможно, мама именно на это и рассчитывала — куда он денется без денег.

— Давай купим чего-нибудь поесть, — предложил Хэчжин. Мы вошли в «Лоттерию». Я взял бургер с креветками, картофель фри и кофе, а Хэчжин — бургер с жаренным на гриле мясом и кока-колу со льдом. В поезде мы почти не разговаривали. Нам было хорошо и так, без слов. Мы чувствовали себя умиротворенно и свободно, просто сидя напротив друг друга и глядя в окно. Мы проезжали горные склоны, усыпанные цветущими вишнями, ячменные поля с пригибающимися от ветра зелеными стеблями, большие города и маленькие деревни и, наконец, добрались до Мокпхо.

До обратного поезда оставалось четыре с лишним часа. Денег оставалось чуть больше 20 000 вон. Учитывая наш бюджет и время, мы могли сделать только три вещи: отдохнуть в парке, перед этим пообедав в столовой; поехать на такси к морю, погулять там пару часов и вернуться обратно на вокзал; или сходить в кино.

Мы недолго совещались и сразу пришли к единому мнению остановиться на третьем варианте. В кинотеатре неподалеку показывали фильм «Пока не сыграл в ящик», в котором играли два любимых актера Хэчжина — Морган Фриман и Джек Николсон. Он как раз начинался через пятнадцать минут, и на него не было возрастных ограничений. А на оставшиеся деньги мы могли даже купить пакет попкорна на двоих.

Автомеханик Картер и миллиардер Эдвард оказались соседями в больничной палате после того, как им поставили диагноз рак легких. Они сошлись на том, что до смерти должны понять, кто они есть, составили список желаний и отправились в кругосветное путешествие. В списке дел, которые они хотели бы совершить, были самые разные вещи: поохотиться в Серенгети, сделать татуировку, погонять на раритетных автомобилях, прыгнуть с парашютом, хохотать до слез, и, наконец, завещать оставить их урны после кремации в самом красивом на свете месте…

Несмотря на тему смерти, фильм был очень веселым и интересным от начала до конца. Все было бы идеально, если бы не какой-то козел, который сидел за мной и стучал по спинке сиденья. Но в отличие от меня Хэчжин весь фильм просидел с недовольным лицом. Опять, как и во время просмотра «Города Бога», получалось, что постоянно смеялся лишь я один, не улавливая настроение Хэчжина.

— Я не люблю, когда так сентиментально рассказывают о смерти, — неожиданно сказал Хэчжин в поезде на обратном пути, когда мы уже подъезжали к Сеулу. Я, глядя в темное окно, безразлично спросил:

— Почему?

— Потому что это то же самое, что намазывать ручную гранату шоколадом.

— Даже держа в руке гранату, не обязательно быть таким серьезным.

Совсем ненадолго глаза Хэчжина, который смотрел в окно, стали отрешенными. Так происходило всегда, когда он вспоминал дедушку.