Хороший тон. Разговоры запросто, записанные Ириной Кленской

Сергей Евтушенко рассказывал: «Опера была тогда самым популярным жанром, сродни нынешнему кинематографу. В опере было всё: музыка, текст, декорации, игра актёров, работа режиссёра, световые эффекты – Эрмитажный театр был оборудован по последнему слову техники. В Фаэнце, на мероприятиях, посвящённых двухсотлетию со дня смерти Сарти – придворного композитора Екатерины и Павла I, к своему величайшему изумлению, я увидел изданную партитуру оперы “Армида и Ринальдо”, которая была написана и впервые поставлена именно здесь, в Эрмитажном театре, и рукопись которой хранится у нас в библиотеке. И у меня возникла идея – изучить, исполнить и издать весь архив Сарти. Возродить этот огромный период Эрмитажного театра – тот фундамент, на котором возникла вся наша русская музыка».

Екатерина Великая говорила: «Мы всегда боремся за власть, но никогда – за любовь». История Ринальдо и Армиды напоминала ей о волшебных чувствах и обмане любви. Рыцарь Ринальдо заснул, а Армида – дева-колдунья – была послана Сатаной, чтобы сокрушить крестоносцев и рыцаря. Но, увидев Ринальдо, она влюбилась. Армида опутала рыцаря волшебными узами из роз и лилий и увезла на свой остров. Но рыцарь проснулся, и осталось только горькое воспоминание о прекрасном сне. Как знать, возможно, Екатерина, слушая эту оперу, вспоминала свои письма Потёмкину: «Нет ни клетки в моём теле, какая не чувствует симпатии к тебе. У меня не хватает слов, чтобы сказать, как я люблю тебя. Нет, Гришенька, статься не может, чтоб я переменилась к тебе. Отдай сам себе справедливость – после тебя можно ли кого любить?»

Сергей Евтушенко: «Мы сделали две постановки этой оперы, и тут я почувствовал, что это и есть начало. Сарти начал здесь работать в 1784 году. После нескольких лет работы у Екатерины его забрал к себе Потёмкин, у которого были невероятно амбициозные планы – открыть консерваторию, театр на юге России».

Сарти был у Потёмкина капельмейстером, и они часто беседовали о Генделе, Гайдне, Боккерини. Потёмкин считал, что музыка как ничто другое врачует душу. Императрица с удовольствием переписывалась с ним, размышляя о музыке, об опере, о музыкантах: «Если бы Вы были так добры доставить мне арию Сарти, которую мне очень хочется услышать. Барон Грим принёс Вам большую благодарность за оперу “Армида”, о которой он много слышал».

Музыку к опере написал Сарти, а либретто – ещё один итальянский петербуржец, Марко Кольтеллини, известнейшая в Европе личность. Либреттист Глюка, Моцарта, он работал при венском дворе в должности имперского поэта и девять лет был доволен и счастлив. Но характер его был вспыльчивым и едким. Однажды он написал острую сатиру, которая императрице Марии Терезии резко не понравилась, и Потёмкин, узнав о скандальной отставке, тут же пригласил его в Петербург. Бытует версия, что после успешной работы в Эрмитажном театре Кольтеллини опять написал едкую сатиру, но уже на русский двор, и… неожиданно умер. Говорят, его отравили обиженные.

Светлейший князь Григорий Потёмкин был большим ценителем и любителем музыки. Современники говорили о нём: «Поэзия, философия, богословие, музыка и языки, латинский и греческий особенно, были его любимыми увлечениями». Он отличался быстрым пониманием и редкой памятью. Масса знаний, приобретённых им от лиц различных профессий, с которыми он сталкивался, была изумительной. У Потёмкина был замечательный оркестр, и князь был щедрым хозяином: он платил музыкантам очень хорошее жалованье – до двенадцати рублей в месяц, снимал для них удобные и хорошие квартиры и покупал самые лучшие музыкальные инструменты.

Пушкин, собиравший застольные разговоры о Потёмкине, записал такую историю. Потёмкину доложили, что некий граф Мор, житель Флоренции, превосходно играет на скрипке. Князь немедленно захотел его послушать и отправил одного из своих адъютантов курьером в Италию. Адъютант явился к графу Мору и объявил ему приказ Потёмкина: тотчас же садиться в карету и скакать в Петербург. Виртуоз взбесился и послал «к чёрту» самоуверенного вельможу и его курьера. Что делать? Адъютант не растерялся: отыскал в городе бедного, но способного скрипача и уговорил его ехать в Петербург под именем Мора. Потёмкин остался доволен. Говорят, принял на службу мастера, обласкал его, осыпал благодеяниями. Музыкант тоже остался доволен.

Современники говорили: «Потёмкин, наделённый сильным характером и исключительной памятью, стремится, как известно, всячески развивать науки, искусство, музыку, и в значительной мере преуспевает в этом». Екатерина восхищалась им: «Он – мой дражайший друг, человек гениальный: смелый ум, смелая душа, смелое сердце».

В одном из представлений, устроенном Потёмкиным в Таврическом дворце для Екатерины II, участвовали 50 балерин. Они были одеты в платья, на каждом из которых сверкало по две тысячи бриллиантов. Кроме того, был устроен крутящийся амфитеатр на 400 мест в виде карусели.