Хороших девочек не убивают

– Мне удалось выяснить одно: некоторые в разное время покупали траву и экстази у Энди. – Бекка опустила взгляд, сдерживая слезы. – И когда сестра ушла из дома, я обыскала ее комнату и нашла, где она прячет второй телефон и наркоту. Я изучила телефон: все имена в списке контактов состояли из одной буквы, однако, прочитав сообщения, догадалась, кто покупал рогипнол. В одном из сообщений Энди назвала его по имени.

– Макс Хастингс.

– И я решила, – всхлипнула Бекка, – я решила, что теперь, когда я все знаю, мы сможем выяснить отношения и помириться. Подумала, вот Энди придет домой, я выговорюсь, и она позволит мне накричать на себя, а потом признает свою вину, и тогда мы вместе сообразим, как заставить Макса расплатиться. Она же моя старшая сестра! Я так в ней нуждалась! Наконец освободиться, рассказать обо всем…

Пиппа вытерла глаза. Она внезапно ослабела и чувствовала себя как выжатый лимон.

– И вот Энди пришла домой, – продолжила Бекка.

– С пробитой головой?

– В тот момент я этого не знала. Энди направилась на кухню, и я не могла больше ждать. Я должна была ей рассказать. – Голос Бекки надламывался. – И когда я начала говорить, она посмотрела на меня и заявила, что ей наплевать. Я пыталась объяснить, она не слушала. Сказала только, чтобы я не вздумала проболтаться еще кому-нибудь, а то у нее будут проблемы. Потом хотела выйти из кухни, и я преградила ей путь. Тогда она выкрикнула – мол, я должна быть благодарна, что меня хоть кто-то захотел, потому что я всего лишь толстая и уродливая копия сестры. И попыталась отпихнуть меня с дороги. Я не могла поверить. Неужели она может поступать так жестоко? Я вцепилась в нее и снова начала объяснять. Мы начали кричать друг на друга, я замахнулась и толкнула ее, а потом… все произошло очень быстро.

Энди упала на спину. Я не думала, что ударила ее настолько сильно. Сестра закатила глаза, а потом ее начало тошнить. Рвота залила лицо и волосы. – Бекка зарыдала. – А затем оказалось, что ее рот тоже забит, она захрипела и начала задыхаться. А я… словно приросла к полу. Я не помнила себя от ярости. Теперь уже и не знаю, осознанно я действовала или нет. Кажется, вообще была не в состоянии думать – просто стояла и не двигалась. Наверное, понимала, что она умирает, и все же ничего не предпринимала.

Бекка покосилась в сторону двери. Вероятно, там все и случилось.

– Когда Энди затихла, до меня дошло, что я натворила. Я в панике бросилась очищать ей рот… Как бы я хотела отыграть все назад! И сейчас хочу. Нет, слишком поздно. Только потом я заметила кровь на голове у сестры и решила, что рана – моих рук дело; пять лет я в этом не сомневалась. И только два дня назад узнала, что Энди поранилась в доме Уорда. Вот почему она потеряла сознание, вот отчего рвота. Хотя какая разница? Ведь это я дала ей умереть. Смотрела, как Энди задыхается, и ничего не сделала. Однако у нее на руках были царапины от моих ногтей, следы борьбы, и любой – даже родители – сочли бы это умышленным убийством. Потому что Энди всегда была намного лучше меня. Родители любили ее больше.

– И ты запихнула тело сестры в багажник ее машины? – спросила Пиппа, опершись подбородком на руки. Ее голова внезапно стала тяжелой и клонилась вперед.

– Машина стояла в гараже. Не знаю, откуда взялись силы ее туда перетащить. Я действовала как в тумане. Потом тщательно отмыла пол; уж чего-чего, а уголовной хроники я насмотрелась достаточно и знала, какой тип отбеливателя использовать.

– И ты выехала из дома около десяти сорока. Камеры видеонаблюдения на Хай-стрит засекли за рулем машины Энди именно тебя. Ты отвезла ее… я думаю, ты отвезла ее к старому фермерскому дому в Кленовой балке, о котором написала в статье, потому что не хотела, чтобы соседи купили его и перестроили. Ты закопала тело там?

– Не закопала, – всхлипнула Бекка. – Я бросила ее в септик.

Пиппа через силу кивнула. Ее голова, словно зажатая в тиски, не могла осознать посмертную участь Энди.

– Потом ты отправилась домой, бросив машину в тупике Роумер. А почему именно там?

– Я изучила второй телефон сестры и узнала, где живет ее дилер. Решила, что полиция свяжет одно с другим, и он будет главным подозреваемым.

– А что ты подумала, когда внезапно Сэла признали виновным и дело закрыли?

Бекка пожала плечами.

– Я сочла это своего рода знаком. Что я прощена. Хотя сама себя так и не простила.

– И вот прошло пять лет, и я начала копать. Ты нашла мой номер в телефоне Стэнли.